Солнце над Бабатагом

— Постойте, а что это у него за значок?— разглядел Вихров на лбу юноши синюю шестиугольную звездочку.

— Он проданный в рабство... Если кого продадут, выжигают значок.

— Какое варварство,— ужаснулся Вихров.— Но ведь это давно запрещено.

— Мало ли что,— сказал Гриша.— Они из Восточной Бухары покупают... Ну, а женщинами и здесь тайно торгуют... Да, женщинам совсем плохо живется. Сами посудите. Ну, к примеру, бай Шер-Мухаммед старик уже, семьдесят лет, а младшей жене тринадцать...

— С этим надо кончать,— сказал Вихров.

— Товарищ командир, вот и обед наш поспел.— Гриша кивнул в сторону котла, возле которого старик повар раскладывал дымящийся плов в большие деревянные чашки.

— Какой вежливый и гостеприимный народ,— заметил Вихров.

— Да. Между прочим, они, говорят, еще вчера знали, что мы приедем.

— Знали? Кто же мог им сообщить?

— Длинное ухо, молва,— сказал Гриша.— А там кто его знает...

После обеда Вихров, договорившись с аксакалом, занял под гарнизон стоявший на холме и похожий на крепость большой зимний дом местного богача, который жил в летнем доме в саду.

Позвав Гришу, Вихров долго разговаривал с Пардой и пришел к убеждению, что с помощью юноши, хорошо знавшего кишлак, ему удастся сплотить дехкан против пособников басмачества — баев.

Было далеко за полночь, когда он вместе с Гришей вышел из балаханы на глинобитную плоскую крышу. В темном небе ярко сияли звезды. Вокруг стояла такая тишина, что слышно было, как внизу, под навесом, тяжело вздыхали лошади.

Во дворе послышались шаги.

— Кто это?— спросил Вихров, нагибаясь и примечая силуэт человека.

— Я, товарищ командир!—отозвался взводный Сачков.

— Чего не спите?

— Посты проверял.

Сачков постоял некоторое время, думая, что его еще о чем-нибудь спросят, и, не дождавшись, тихо пошел по двору.

Внезапно до слуха Вихрова донеслись какие-то странные звуки. Казалось, где-то плакал и смеялся ребенок.

Он прислушался.

Плач, теперь уже многоголосый, вдруг перешел в заливистый хохот.

— Что это такое?—спросил он у Гриши.

— Шакалы... Подлый и трусливый зверь. Все равно как эти баи,— сказал Гриша, кивнув на кишлак.— Я все думаю: пройдет несколько лет, и настанет здесь такая жизнь, чго люди сами не поверят, как они жили когда-то. Да-а. А сейчас надо им крепко помочь.

— Конечно,— подхватил Вихров.— Для этого мы сюда и пришли...

18

Заложив руки за спину, Петров ходил крупными шагами по большой сводчатой комнате штаба бригады и, обращаясь к сидевшим за столом Шарипову и комбригу Деларму, сердито говорил:

— Если мы отпускаем на все четыре стороны некоторых басмачей, захваченных в плен, то это объясняется тем обстоятельством, что среди них попадаются одураченные баями дехкане. Но это вовсе не значит, что мы должны церемониться с бухарской знатью, которая, прикрываясь кораном, развила яростную контрреволюционную деятельность! Я категорически настаиваю, чтобы приехавший в Каттакурган этот... как его... муфтий был немедленно арестован и передан Чрезвычайной Комиссии. Человек приезжает, агитирует против Советской власти, а мы должны смотреть на это спустя рукава?.. Ведь он же прямой пособник басмачества! И мы, члены тройки по борьбе с басмачами, должны это терпеть? Чепуха какая!

— Я согласен, что муфтий должен быть арестован,— сказал Деларм, потрогав серебряные газыри черной черкески.

— Нет, товарищи. Этого ни в коем случае нельзя допустить,— запротестовал Шарипов.— Муфтий — очень влиятельное лицо в мусульманском мире, и его арест может только возбудить-против нас широкие массы.

— Что же вы предлагаете?— спросил Петров, остановившись у стола.

— Предложить ему выехать из Каттакургана.

— Чтобы он мог продолжать свою агитацию в другом месте?— воскликнул Петров.

— Товарищ военком, поймите меня, ведь я вам только добра желаю,— мягко заговорил Шарипов.— Смотрите, как бы вас не обвинили в превышении власти.

— В превышении власти?

— Да. На бригаду уже поступил материал.— Шарипов достал из кармана блокнот и заглянул в него.— Вот, например, начальник гарнизона Ак-Тюбе допустил явное безобразие. По-моему, его надо немедленно отозвать,

— Кто у нас в Ак-Тюбе?— спросил Деларм, с беспокойством взглянув на Петрова.

— В Ак-Тюбе помощник командира эскадрона Вихров. Федин дал на него прекрасную характеристику. Гм... Странно.— Петров пожал плечами.— За эти два месяца он прислал нам около тридцати добровольцев в мусульманский отряд. Командир отряда Куц очень им доволен... А что такое Вихров натворил?— спросил он Шарипова.

— Отобрал рабочего у всеми уважаемого гражданина, старика Шер-Мухаммеда, и вдобавок ко всему избил.

— Кого? Рабочего?—спросил Деларм.

— Нет. Самого Шер-Мухаммеда,— поднимая палец, сказал Шарипов.— Потом самовольно занял дом Шер-Мухаммеда, а все его имущество выбросил вон. Говорят, много ценных вещей присвоил себе. Теперь меняет на кишмишовую водку. Каждый день пьян.

— Какое безобразие!— заметил Петров.

— Надо будет написать приказ об отстранении его от должности и предании суду военного трибунала,— сказал Деларм, поднимаясь со стула..