Солнце Севера (СИ)

— Были ли бы драконы у меня… — Санса усмехнулась и погладил своего лютоволка. — Я слышала, Дейенерис уже давно собрала армию и при желании давно могла бы пересечь Узкое море и завоевать Вестерос, но где же она? Королевство распадается, Ланнистеры беснуются и делают все, чтобы простые люди мучились, страдали и умирали. Если таково ее намерение: пусть занимает трон, Красный замок, пусть правит, но пока я намерена бороться за себя, свою семью, свой дом, за своего не родившегося ребенка и я не собираюсь уповать на силу и милость Дейенерис Таргариен.

Мастер над шептунами многозначительно посмотрел на живот, который северянка прикрыла руками, словно защищая.

— На все ваше право, принцесса, — проговорил он, — но вы должны знать еще кое-что. Совсем скоро в Водные Сады прибудет Мизинец, для того, чтобы лично сообщить печальные вести и предложить вашему мужу должность десницы короля.

Сансу передернуло от этих слов. Она прекрасно помнила с каких именно событий началась череда несчастий, которая превратила ее жизнь в кошмар.

— Этому не бывать! — отрезала она.

— Вы мыслите в правильном направлении, — довольно изрек Варис. — Все это обман и не более. Таким образом Серсея хочет заманить вас и вашего мужа в Королевскую Гавань и взять в плен, чтобы контролировать Дорн, а также, она считает, что вы знали о планах Тириона убить ее отца.

— Ум этой женщины граничит с безумием, — устало протянула девушка. — Точно также она обвиняла меня в смерти Джоффри.

— Вы должны быть готовы к приезду Мизинца, Санса. Выложите всю правду при нем, убедите принца Дорана и принца Оберина, что верить Ланнистерам нельзя и убедите их в том, что пора действовать.

— Если я так в открытую могу заявлять то, что всю правду мне рассказали вы, то почему вы вот так тайно явились ко мне под покровом ночи?

— Потому что вы не должны рассказывать этого прямо сейчас. Принц Оберин сильно разгневается, когда узнает о планах Серсеи и тут же захочет добиться правосудия, даже его старший брат Доран не остановит его, а время действовать еще не пришло. К тому же, когда мое предательство всплывет на поверхность, я уже буду предельно далеко от Вестероса, как и лорд Тирион — мы оба будем в безопасности.

— Хорошо, я все поняла, — кивнула Санса, — я сделаю все как вы мне сказали.

— Значит, — Варис поднялся на ноги, — я могу покинуть вас.

Он накинул на голову капюшон и от чего-то у Старк защемило в груди. Внезапно она схватила его за руку.

— Лорд Варис, вы понимаете, что оказываете мне неоценимую помощь?

— Понимаю, принцесса, — он мягко улыбнулся ей, — это ради общего блага.

Северянка поднялась со своего места и сняла с шеи серебряный медальон с изображением лютоволка.

— Скажите лорду Тириону, что я всегда готова оказать ему поддержку и передайте ему это, — она вложила украшение в ладонь Вариса. — Мы ведь еще встретимся?

— Несомненно, принцесса Санса.

***

Санса проснулась от ощущения тошноты, которое, как казалось самой девушке, отныне сопровождало ее везде. Кошмар не заставил ее долго ждать, уже спустя неделю, после того, как девушка получила радостную весть от мейстера Калеотта, ее самочувствие пошло на спад.

Северянка помнила, что ее покойная мать, тоже очень плохо себя чувствовала и практически не выходила из покоев, когда была беременна Риконом, точнее, так с ней было только поначалу и именно это заставляло Старк не поддаваться сильному отчаянию. Она постоянно чувствовала слабость и много спала днем, а по ночам, словно какая-то воровка, она прокрадывалась на кухню, потому что ее мучал дикий голод. В привычку вошло также бесконечное кручение перед зеркалом. Санса все вглядывалась, смотрела, крутилась так и сяк, но ее живот, который стал немного выпуклым, никуда не исчезал. Она вообще сама изменилась и дело было не только в маленьком животе и груди, которая заметно налилась, дело обстояло в обыкновенном осознании того, что она скоро станет матерью. Иногда Санса с сильной сентиментальностью отмечала про себя то, что она счастлива, потому что носит ребенка именно от Оберина и чаще всего такие мысли возникали именно тогда, когда она обращала взгляд на мужа. В этот момент ей даже было неважно, что они все еще находятся в ссоре.

Старк тошнило и мучала слабость, она променяла ночной сон на дневной и терпела внезапные головокружения, но при этом она понимала, что как бы не были ужасны эти ощущения, она все равно испытывает какие-то непонятные ей самой светлые и радостные эмоции, и именно это заставило полюбить ребенка, который рос внутри нее.

Она склонилась над горшком, чувствуя себя глубоко несчастной и измученной. Странно, почему ей всегда рассказывали только о том, как мучительно рожать, почему никто не говорил, что с самого начала беременности ты будешь мучатся не меньше? Ее мир перевернулся с ног на голову и Санса чувствовала себя обманутой. Даже Серсея, которая люто ее ненавидела и всегда стремилась рассказать ей о «радостях и прелестях» женской доли, умолчала об этом ужасе и за это северянка стала ненавидеть ее еще сильнее.