Соло

— Есть один тип, Ахмед Салиев. Чайхана на Московской его и так по городу точки с шавермой. Он жениться собирается, брак договорной, там семьи порешали. А в диаспоре все же знают друг друга более-менее, Сэм говорит, что он редкостный придурок, и если уж Сэм такое говорит, то понятно насколько там на самом деле плохо дело. Но. Выглядит Ахмед ровно так, как идеал моей милахи-флориста. Две недели назад он приехал оплачивать оформление живыми цветами, свадьба же. Увидел милаху и понеслось. Забирает ее теперь с работы чуть ли не каждый день, она в возвышенных чувствах по павильону витает, сообщения ему строчит, ну понятно все, в общем. Мне ее жалко стало, я говорю, мол, Света, чтобы тебе не вчесывал этот бедный сиротка да три подбородка про свой брак, на котором якобы просто семьи настаивают, он все равно женится и никогда от жены не уйдет, а если надумаешь схитрить и залетишь от него, то в лучшем случае это будут только твои проблемы. Она, как водится, расстроилась, что очередная недоподружка оказалась злой завистливой бабой, и в слезах удалилась. В подсобку, где пересказала все Ахмеду, по традиции заверившему ее, что это ложь, а завистнице, то есть мне, он голову оторвет. А в подсобке был Сэм, которого я туда отправила за коробками и он все это услышал, в том числе и голосовуху Ахмеда с обещанием голову мне оторвать. Но об этом я узнала только сегодня утром, когда Ахмед приехал ко мне извиняться за эти слова. — Милаша с непередаваемой смесью эмоций фыркнула, а у меня в голове заиграла песня «я хочу нормального мужика».

— Уф… — вздохнула я, — мы давно дали Самвелу погоняло Сам-вери-вел, и я которой раз убеждаюсь, как же это точно.

— Это еще не все, — в голосе Миланы скользнуло эхо сарказма, — Светы не было при этом разговоре и не просто так. Она подходит ко мне, отпрашивается на час, я ее отпускаю. После того как она ушла, пришел Ахмед, прикинь. То есть он ее вызвонил, отправил куда-то и пришел ко мне объяснять ситуацию и извиняться.

— Какой охеренный сериал, держи меня в курсе!.. — гоготнула я в унисон с ней.

Милаша что-то сказала, но я не расслышала, потому что в этот момент дверь, которую я считала не рабочей, распахнулась и задела ведро, стоящее перед ней. Оно тут же повалилось на бок расплескивая воду. Прямо по направлению к белому замшевому рюкзаку с недоеденным батончиком, моими лекарствами и документами.

Ругнувшись, в один скок преодолела расстояние до рюкзака и даже успела подхватить его. Не рассчитала только одного — когда в босоножках стоишь на прорезиненном коврике, это одно, но когда подошва встречается с мокрым глянцем плитки, это совершенно другая история.

Испуганно прижав рюкзак и телефон к груди, готова была к падению, хотя инстинктивно боролась за равновесие, но вторая нога тоже проиграла, однако меня и рюкзак благородно спасли.

Обоняния достиг шлейф свежего парфюма, когда твердый, почти болезненный хват за левое плечо и правую руку резким рывком прекратил воздействие гравитации на меня и дал секунды напряженной мне взять опору под собой.

Сердце бахнуло где-то у горла, разлив запоздалый адреналин по сузившимся сосудам.

— Вы в порядке? Стоите? — раздался над ухом негромкий баритон, удивительно сочетающийся с запахом в обонянии и крепчайшим хватом на мне.

Утвердительно кивнула, ощущая спиной чью-то грудь. Хват чужих рук тут же расслабился, а через секунду вовсе исчезли прикосновения.

Пульс еще был немного ускорен, когда я оглянулась.

Уборщица, собирая воду, изумлялась, что вторая дверь была открыта, а мой спаситель, удостоверившийся, что со мной все в порядке, присел на корточки, собирал свои оброненные, благо не в лужу, бумаги. Оторвав взгляд от него, я тоже присела на корточки, чтобы поднять свои слетевшие очки и одновременно сообщая по телефону заинтригованной Милаше, что я перезвоню.

Сунув мобильный в карман комбинезона, потянулась за ближними ко мне листами, скрепленными степлером, усилием заставляя себя отвести взгляд от находящегося рядом мужчины, который длинными, ровными пальцами поднимал с пола знакомое согласие на лечение.

И с него очки не слетели, к сожалению.

Лицо, немного склоненное вниз и вбок, наблюдающее за своими пальцами, с правильными пропорциональными чертами и высоким лбом. Тёмно-русые волосы острижены в аккуратный короткий полубокс, а равномерно загорелая кожа, легкая небритость, придавали ощутимое мужское обаяние. Но мой взгляд притянула выразительная линия губ. Сейчас чрезвычайно расслабленно и чуть досадно улыбнувшихся, от чего на впалых щеках обозначились намеки на сумасводящие ямочки.

Я протянула ему договор с клиникой, пытаясь вглядеться в его глаза, сейчас преступно скрытые очками, сквозь затемненные стекла которых в подробностях не рассмотреть, но и без того было понятно, что едва ли там что-то испортит впечатление, ибо и телосложение прекрасное. Высок, даже в присяде, я с уверенностью могла заключить, что он высок. И, благодаря не слишком скрывающим фигуру шмоткам в виде простой белой футболки, джинсовых шорт и кроссовок, очевидно, спортивно сложен.