Соло для часов с секретом

При этом он сделал вид, что собирается дружески похлопать Григория по плечу. Тот шарахнулся и, чтобы поскорее отделаться от непрошеных гостей, сунул в грязную ладонь пятидесятирублевую купюру.

– Маловато будет, – огорчился Маркиз и, не торопясь покинуть кофейню, проговорил: – Видать, кто-то тут до нас в трубах возился… все не по уму закручено! Еще бы маленько, и все прорвало! Это что же, какие-то левые сантехники к вам приходили?

– Никакие сантехники к нам не приходили! – отмахнулся Григорий. – Ни левые, ни правые! Единственный, кто туда ходил, – это спец по охране памятников. Говорил, кладка у нас в подвале какая-то историческая…

– По охране? – уважительно переспросил Маркиз. – Ну, это начальство! Этот бы к фановым трубам нипочем не притронулся, побоялся бы руки замарать! Это не иначе как Пал Саныч к вам приходил из городского управления…

– Да черт его знает, кто это был! – в сердцах ответил Григорий. – Знать о нем ничего не знаю!

Выйдя из кафе, «сантехники» в молчании направились в соседнюю подворотню, прошли два проходных двора и вышли на другую улицу – Малую Морскую, бывшую имени Гоголя. Пройдя по ней два квартала мимо дома в лесах и магазина одежды, они снова свернули во двор, ворота которого из-за стройки рядом были не заперты. Там тот, кого называли Мишаня, снял свои безразмерные резиновые сапоги и бросил их в мусорный контейнер. Под сапогами оказались обычные ботинки. Туда же пошли и замызганные комбинезоны с загадочной надписью «Ленмурпур», и чемоданчики, которые Маркиз позаимствовал неподалеку отсюда у настоящих сантехников, играющих в карты в своей подсобке, отключив аварийный вызов, чтобы не мешали нервные и скандальные жильцы.

Выйдя из двора в относительно приличном виде, бывшие сантехники сели в припаркованную поблизости угнанную «девятку», где ожидала их Лола.

– Ну что? – сгорая от любопытства, спросила она. – Нашли?

– Фигу, – охотно ответил Леня. – Большую, бронзовую, с позолотой и инкрустациями…

Лола только вздохнула. Как жаль! Хоть Ленька и насмехался, она отчего-то верила, что в подвале найдутся сокровища. Однако мужчины вовсе не выглядели такими расстроенными, как должны были бы, и Лола, прекрасно знавшая своего компаньона, поняла, что он ухватил кончик ниточки. Разумеется, он никогда не признается, что Лола ему помогла, и спасибо не скажет, однако, судя по Ленькиному довольному виду, дело сдвинулось с мертвой точки.

Перед тем как высадить Михаила, они немного поговорили.

– Вот текст завещания, – сообщил Михаил. – Как видите, ничего интересного там нет.

– Ну да… – рассеянно сказал Леня, бегая глазами по строчкам. – «Я, Остужев Арсений Павлович… будучи в твердом уме… настоящим завещаю на правах собственности… так-так… участок земли такой-то площади и загородный дом в Комарове, со всеми принадлежащими строениями… своему сыну Остужеву Сергею… угу, предприятие, принадлежащее мне… угу… сыну Остужеву Валерию…» А вот интересная приписка: «Надеюсь, что распорядился правильно, и мои сыновья будут владеть принадлежащим им имуществом, с благодарностью вспоминая отца. Я со своей стороны сделал все, чтобы это им было нетрудно. Нужно только быть дружными…» Лирическое отступление, – хмыкнул Маркиз. – Теперь собственно о вас: «Своему младшему сыну Михаилу завещаю фамильные серебряные часы, чтобы он владел ими, никому не отдавал, не продавал и не дарил и со временем передал своему сыну. Это все, что я могу для него сделать…» Просто не завещание, а роман в письмах! – снова хмыкнул Маркиз и замолчал, получив от Лолы тычок в бок – дескать, соображай, что несешь, человек все-таки умер! – Ладно, теперь вот это… – Леня раскрыл толстенный альбом с фотографиями. – Лолка, ты, пока тут сидела, все изучила? Ну, если позволите, я все-таки возьму его с собой, полистаю на досуге, подумаю… Засим позвольте откланяться, нужно лицо умыть, а то синяк этот фиолетовый меня явно не красит.

Они довезли Михаила почти до дома, он попрощался и прошел пешком две остановки. Темнело, начался мелкий противный дождик, он ссутулился и поднял воротник куртки. Возле самого подъезда его окликнули. Он увидел, как из машины вышла женщина, и с удивлением узнал в ней Лизу.

– Ты как здесь?

– Ты, кажется, мне не рад? – насмешливо спросила она. – Однако, судя по твоему понурому виду, ты не ждешь сегодня в гости никакую другую женщину.

«Вот уж точно, – раздраженно подумал Михаил, – мне сейчас совершенно не до любовных игр. Что это ей вздумалось прийти без приглашения?»

– Не сердись. – Лиза подошла к нему и потянулась, чтобы поцеловать, но отстранилась с негодованием: – Отчего ты такой грязный? Упал в лужу?

Он успел перехватить ее брезгливый взгляд и обиделся. Конечно, он не успел смыть грязь и грим, которым намазала его симпатичная помощница Леонида, но вовсе незачем так выговаривать человеку, к которому явилась без приглашения. Или Лиза решила, что теперь у них настолько близкие отношения, что можно действовать запросто, без звонков и напоминаний? В этом случае отчего у нее такое презрительное выражение лица?