Соловей для черного принца

— Мистер Уолтер пропал, как сквозь землю провалился, — всплеснула руками Жаннин. — Эллен сказала, что он не ночевал в своей спальне. Я опросила всех, но никто не знает где он. Бедняжка страшно обеспокоилась. А в ее состоянии нервическая паника крайне не желательна!

— Это ее обычное состояние, и она всегда в панике! — высказала Элеонора и присовокупила. — Пора бы уже привыкнуть к ее мифической инвалидности!… А его вещи на месте или пропали вместе с ним? Мало кому не опротивеет вид моей дочери. Не много же радости жить бок о бок с выходцем с того света!

— Все на месте. И его книжечка…без нее он бы не…он бы не ушел без нее.

— Да тебя никак всю трясет! — заметила старуха с сарказмом. — Эллен беззастенчиво глупа! Как я вижу, некоторым от этого польза. И не смей отпираться, милочка! Но меня абсолютно не заботит с кем из прислуги муж моей безмозглой дочери крутит амуры… Ты хотела что-то сказать, Жаннин? Или тебя покоробило слово "прислуга"? Не думала, что ты до сих пор находишься в безмятежном неведении относительно своей роли в Китчестере… Найтингейл, твоя помощь мне не требуется. Сходи к Эллен и узнай в чем дело. Главное, постарайся привести ее в чувство. Я не в силах выдержать еще и ее затяжные приступы.

— Вы намереваетесь довериться мне? Помнится, в прошлый раз вы были недовольны моим посещением Эллен.

— А разве есть выбор? Мисс Рассел уехала по моему поручению в Солсбери. Я же не ожидала, что мой размазня-зять создаст нам проблемы.

Закрыв книгу, я положила ее под подушечку на стул, и, прежде чем выйти, подошла к старику. Он спал. Но его истрескавшиеся губы непрерывно шевелились, как будто во сне он вел с кем-то оживленную беседу. Над кроватью повис тяжелый запах кислятины, исходивший из стоявшей на тумбе оловянной плевательницы, в которую дед отхаркивал мокроту. Там же лежала и вишневая трубка, набитая крепким табаком. Курить старику было строго запрещено, и он довольствовался тем, что во время бодрствования частенько подносил трубку к своему грушевидному носу и вдыхал вожделенный табачный дух.

Жаннин вызвалась проводить меня. После гнусных нападок Элеоноры деланное радушие на ее лице сменилось страдальческой гримасой, по всей видимости, не мнимой. Как только мы скрылись от свинцового взгляда старухи, женщина привалилась к стене и запричитала, жалуясь на несправедливость обманщицы-судьбы. В конце концов, фейерверк слов и эмоций сменился неиссякаемым потоком слез, которые Жаннин судорожно растерла на пухлых щеках.

Мне было и жаль ее, и в то же время я гадала об ее истинном облике. Вполне возможно, что сейчас передо мной была убийца. И тогда ее щедрые слезы были не чем иным, как блестящей и, несомненно, лучшей частью продуманной игры. Без сочувствия в голосе я напомнила ей о мистере Уолтере. И миссис Клифер, шмыгая носом, поплелась за мной.

— Я просто старалась всем угодить, — призналась она, доверительно косясь на меня. Слезы уже высохли и лишь красноватые следы на припухших щеках свидетельствовали о недавней сцене. — Я смирилась с участью бедной родственницы, и всеми силами старалась терпеть и угождать, чтобы заслужить одобрение… Я делала все, что они требовали! И даже больше! Старалась, чтобы всем было хорошо… Но так и осталась приживалкой! А какая-то мисс Рассел, бесстыжая гадюка, пользуется в этом доме большим уважением, чем я… Я ненавижу их всех! Я так мечтала, что, когда Дамьян станет хозяином, я хорошенько намылю их спесивые рожи… А теперь… теперь старику осталось недолго, и как только он преставится, нас вышвырнут отсюда. Обратно в грязь, обратно в клоповник…

— Но вы не будете бедствовать. Дамьян много работал, он сможет обеспечить вас.

Мы уже поднялись на третий этаж и остановились у входа в солярий, за которым находились спальни Уолтеров.

— Ха, не смеши меня! Вроде бы Дамьян сделал какой-то капитал на своих делишках, но этих денег — мизер! Он без продыху гнул спину, трудясь в теплицах, принадлежавших графу. Но полагал, что скоро станет хозяином всего этого. А в итоге — все, что заработал мой сын, досталось Китчестерам! Из-за тебя мой сын оказался ни с чем!

— Значит, если бы не мое появление, вы бы катались как сыр в масле, став здесь хозяйкой. А я расстроила ваши блаженные мечты. Я очень сильно мешала вам…

— Еще бы, конечно… — но вдруг Жаннин резко оборвала себя. Ее влажные глаза ошеломленно округлились и, казалось, готовы были выскочить из орбит, так она была встревожена и поражена. — Постой, постой, Найтингейл, дорогая, уж не думаешь ли ты, что это я пыталась причинить тебе зло! Это оскорбительно…это унизительно! Когда-то я была очень, очень известна и слава обо мне гремела во всех театральных кругах! И опорочить имя, увенчанное лаврами, подобным срамом… Нет, это немыслимо! Найтингейл, дорогая, скажи, что это всего лишь бестактная шутка. Ты не можешь так думать!

Я сжала губы и придала своей физиономии неприступное выражение, дабы продемонстрировать ей, что я, хоть и соловей, но баснями меня кормить не следует.