Сомбра: Театр Машин (СИ)

Невысокий светловолосый зазывала прохаживался между палатками и раздавал листовки. Он был неприлично красив, а его голос звучал звонко и уверенно. Люди часто останавливались, чтобы посмотреть на него. Зай одернул застрявшего на полушаге Восьмого, не дав ему взять листовку. Если ярмарку поставили, она останется минимум на неделю.

— Праздник?

— Встречают зиму. Глупые, она все равно никогда не наступает.

Зай закинул в рот конфету и прошел вперед, лишив Восьмого возможности задать следующий вопрос. Постепенно сквозь плотный поток горожан они пробрались к дому, на углу которого на тонком столбе покачивался белоснежный шар фонаря. Он слабо мерцал, словно перл в раковине рваного тумана, и его свет проливался на боковую часть улицы, вырывая из полутьмы скрипящие деревянные таблички. Вывески тянулись вдоль переулка, на них красовалась реклама многочисленных лавок и магазинов. Нужная охотникам обнаружилась в самом конце: она покачивалась на узорных дверях и имела скромную надпись: «Часовых дел мастер».

— А вот и кукушка.

Толкнув дверь, Зай перешагнул порог. Небольшой магазинчик был сплошь увешан часами и механизмами. Со всех сторон тикало, дребезжало, стрелки отсчитывали неслышимый ход времени. За деревянной стойкой сидел седой человек. На его висках топорщились иглами белесые пряди, а левая бровь удерживала монокль. Он старательно вычищал внутренности часов, лежавших перед ним, маленькими щипцами поворачивая шестеренки. Его настолько завлекла работа, что он заметил вошедших только по брякнувшему колокольчику.

— Чем могу помочь?

Он поднял голову, на щуплой шее она качнулась как у деревянного болванчика. Часовщик не выглядел опасным преступником, однако рядом с разобранными часами лежала медная кукушка. Зай дружелюбно улыбнулся. Настолько дружелюбно, насколько вообще умел.

— Мы хотим начальнице подарок сделать, но не знаем, какой. Вот ходим по лавкам, выбираем. Есть что интересное?

Часовщик оживился, его глаза заблестели, а гибкие пальцы принялись перебирать по столешнице.

— О, молодые господа пришли по адресу. У меня совершенно точно есть то, что понравится обаятельной госпоже! Взгляните на эту презабавнейшую штучку, например.

Он извлек из-под витрины деревянную шкатулку с ручкой-рычагом. По нажатию она медленно открылась, а изнутри донеслась переливчатая серебряная мелодия. Из тканевых недр медленно выплыла балерина, принявшись танцевать. Зай некоторое время глядел на нее, после чего хмыкнул и хозяйски облокотился на стойку.

— У тебя точно есть что-то получше. Покажи, за ценой не постоим.

Побледневший Часовщик открыл рот, выдав глухое и протяжное «о». Но это было не такое «о», какое можно услышать от воодушевленного продавца, а такое, какое обычно произносят, признавая поражение перед судьбой. Пожевав сухие губы, Часовщик вежливо улыбнулся. Он поднялся со скрипучего стула и двинулся к двери, ведшей вглубь дома.

— Проследуйте за мной, молодые господа, покажу вам лучшее из моей коллекции.

Его металлическая нога дребезжала при ходьбе. Зай глянул на Восьмого через плечо. Механические протезы не только отличались дороговизной и труднодоступностью, мало какие мастера умели их делать, так еще и повышали риск заражения сомброй. Как известно, сомбра притягивалась к металлу и именно через него поглощала жертву, значит, чем больше на тебе металла, тем выше риск заразиться. Поэтому протезы и заглушки были не в почете, а обычный люд старался их избегать. Конечно, на куклы правило не распространялось, они просто не были подвержены риску заражения.

Гостиную освещали две керосиновые лампы. В центре располагался массивный стол, накрытый стеклянным колпаком. Под ним покоились интересные и необычные предметы: искусно собранные протезы, части кукол и даже механические сердца. Восьмой нерешительно замер у стола, а Зай без стеснения склонился ниже, прижавшись носом к стеклу. Взгляд притянуло восьмиугольное сооружение-игрушка, внутри которой на залитых солнцем лугах расцветали рододендроны.

— Что это?

— Ах, простите, не продается. Это принадлежало моей покойной дочери, память о ней.

Часовщик понуро опустил подбородок и потер костлявые ладони. Зай неодобрительно скрестил руки на груди так, что из-под рукава куртки отчетливо показались наручные часы. Завидев их, Часовщик опасливо ступил назад. Металлическая нога издала протяжный звук.

— Хватит. Ты сразу понял, кто мы. И ты прекрасно знаешь, что я должен это забрать.

Трясущимися пальцами Часовщик вытащил из кармана связку ключей, подобрал нужный и открыл стеклянную створку. Он извлек игрушку и передал ее охотникам. Его монокль упал вниз, печально повиснув на цепочке.

— Пожалуйста, я не…

— Когда ты видел ее последний раз?

Часовщик задрожал, как осиновый лист, но Зай был непреклонен. В комнате будто враз похолодало. Тени удлинились, протянув жадные лапы к стоявшим в центре. По щекам Часовщика потекли крупные слезы. Они сползали от век к подбородку и терялись в глубоких старческих морщинах.

— Я…

— Когда?