Сомбра: Театр Машин (СИ)

Слова сорвались морозным облаком с губ, повторив вопрос напарника и не найдя ответа. Вместо него рядом валялся меч, который Зай так и не решился деактивировать. На лезвии отпечатался след зубов, оставленный в прощальном поцелуе. Поцелуе, имя которому было Смерть.

========== Акт II. Дело #16: День после ==========

Диего объявил выговор и урезал жалование вдвое. Зай покорно принял наказание, не став спорить. Сухо попрощавшись, он покинул кабинет.

У лифта уныло топтался Восьмой, успевший сопроводить Викки в мастерскую. Он выглядел как бездомный щенок, не знавший, куда податься. Зай хмуро прошел мимо и нажал кнопку первого этажа. Лифт пополз вниз.

В главном зале Депо жизнь текла своим чередом: сновали охотники и клерки, принимали и выдавали заказы куклы-секретари. Далеко вверху перестраивались этажи, прокручивались коридоры, неуловимо меняя архитектуру и запутывая до бесконечности любого, кто попытался бы составить точную карту. Депо жило своей жизнью, и его вовсе не интересовали нужды и чаяния смертных. В нем ничего не изменилось, как и в окружающем мире. И это было совершенно неправильно, потому что для Зая все перевернулось.

В лицо вдарил холодный ветер, колкие льдинки скользнули по щекам. Обычно Зай морщился и высоко поднимал ворот, но не сегодня. Он не чувствовал мороза, как не замечал косых взглядов сотрудников: коричневыми разводами на одежде осела запекшаяся кровь. Восьмой, шедший рядом, также не отличался чистотой. В дыру на рукаве напарника проглядывала белая рука, а носки ботинок подкоптились как поджаренный маршмеллоу. К счастью, после комендантского часа на улицах кроме патрульных кукол никого не осталось.

Тащиться до шестого района в таком состоянии представлялось безумством. В один момент Восьмой выступил вперед, заставив сменить направление. Дальше серая куртка, мелькавшая перед глазами, указывала путь, и Зай не спорил. Раз он поскользнулся и упал в снег. Переполошившийся напарник принялся поднимать Зая, но тот безразлично отмахнулся, нехотя последовав за движением — рука вновь оказалась перекинута через плечо Восьмого.

Фонари соборной площади разбрасывали тусклый свет. У желтоватых ламп вились снежинки, будто жадные мухи, дорвавшиеся до тепла. Когда из-за угла фрегатом выплыл серый дом, в котором поселили Восьмого, охотники свернули под арку и пересекли внутренний двор. От нахлынувшего тепла защипало пальцы. Поднявшись на второй этаж, они вошли в квартиру, не раздевшись. Зай сел за стол, сложив руки и бездумно посмотрев на затопленную печь. Потрескивание углей не столько согрело, сколько заполнило вязкую тишину, непрерывную до сих пор. Восьмой поставил котелок с водой греться и опустился напротив Зая. Не так давно за таким же столом они обсуждали карту города, а сейчас молчали, размышляя каждый о своем. Как быстро все переменилось.

Вода забулькала пузырями. Восьмой на ходу стянул куртку и накинул ее на руки, сняв котелок. Кипяток с шипением разлился в жестяные кружки, в оставшуюся воду отправилась сухая лапша. Нехитрое блюдо было обильно сдобрено солью и перцем и подано на стол вместе с трехзубыми вилками. Едва дождавшись, пока лапша набухнет, Восьмой накинулся на еду.

— Поешь.

Восьмой зычно прихлебнул. Он закинул в рот крупный разварившийся комок и теперь шумно дышал, пытаясь его остудить. Зай не глядя воткнул вилку в середину котелка, прокрутил и зажевал угощение. Язык защипало. Судорожно втянув лапшу, Зай фыркнул, закрыл ладонью подбородок и отвернулся.

— Остро, — еле выдавил он, с трудом сдержав слезы.

Напарник подвинул котелок. То, что надо. Зай резко потянулся вперед, зачерпнул лапшу и жадно набил ей рот, охнув от жара. Он принялся яростно есть, громко чавкая. Восьмой не отставал. Так продолжалось до тех пор, пока они не выскребли котелок дочиста. После принялись за чай. Восьмой достал книжку, в которой делал пометки, и стал писать, аккуратно выводя каждую букву. Он справлялся быстрее, чем раньше. Зай уставился в пестрящий черными разводами потолок: отмыть его до конца так и не удалось. Воцарилась благостная тишина. Только ветер завывал за окном, стучась в стекла, да коптились угли в печи. Стало душно, и Зай осознал, что все еще в куртке.

— У меня есть одежда. Запасная.

Восьмой кивнул на намертво впечатанный в стену шкаф. Зай скинул куртку на пол, оставшись в потрепанной рубашке. Расстегнув ремни, он также расстался с кобурой, последними в общую кучу полетели ножны. Деактивированный меч был тих и спокоен, будто бы совсем недавно им не совершили чудовищного убийства. Зай на секунду прикрыл глаза, покачнувшись. Голова закружилась. Он схватился за край стола и глубоко вдохнул. Потом встал и, шаркая, добрался до шкафа, приложив ладонь к дверце. Сердце пропустило пару ударов, напомнив о боли в боку. Справившись с ней, Зай достал чистую одежду и отправился в душ.