Сомнения@Google

Странный жилец не всегда бывал дома. Отсутствовал месяцами, появлялся на три дня, снова исчезал. Иногда приезжал с женой, красивой молодой дамой, про которую ничего нельзя было сказать, кроме того, что она могла и имела успех среди мужчин. На улице они оборачивались ей вслед.

Техник из коммуникационной компании, которая обслуживала квартал, рассказал, что русский заказал у компании лучшее оборудование, отвечающее передовым технологиям. Жилец дал щедрые чаевые, неожиданно предложил кофе.

События на улицах Парижа отвлекли внимание Франции и Клода. Пригород горел! Ночами факелы из сотен подожженных машин, глумливо называемые в прессе «автобарбекю», освещали окрестности с притихшими домами горожан. Паразитирующий сброд, всегда недовольный всем, присоединился к молодчикам восточного происхождения. Машины с жандармами, бронированные грузовики спецназа патрулировали улицы.

Париж затих. Из старых подвалов полез липкий страх . Квартал затаился, люди внимательно слушали обращение президента к нации, внимали политикам, читая первые полосы газет, листая новостные сайты.

Внезапно приехал русский. С беззаботным видом переступил порог вестебюля, поздоровался с Клодом. На ломаном французском мимоходом поинтересовался о делах. В девятом часу вечера он прошел через парадное, вертя на пальце ключи.

На нем был дорогой черный костюм, белоснежная сорочка. Длинный плащ он держал перекинутым через руку.

На улице было тихо и безлюдно, Клод закрывал подъезд рано, но не покидал своего наблюдательного пункта за стеклом до поздней ночи. Вечерний Париж был придавлен смутными ожиданиями.

«Сумасшедший! Куда можно ехать в такую тревожную ночь? Надо быть безрассудным до безумства!» – думал Клод, закрывая двери подъезда.

Он решил дождаться возвращения, почти не отходил к себе, прислушиваясь к звукам улицы.

Поздним вечером у парадного раздался шум мотора. Колокольчик звякнул, кто-то топтался у входа. Плащ нелепо держался на плечах у визитера, подрастерявшего свой шарм. Он недоуменно смотрел на консьержа, прошел в центр холла. Тесьма от бабочки свисала из нагрудного кармана, под мышкой он держал бутылку дорогого вина. Ситуация становилась комичной, вид русского располагал к этому, лишь многолетняя выдержка не давала вырваться чувствам.

– Камрад! – проговорил визитер, певуче и непонятно добавил – Дай, Джим, на счастье лапу мне! Давай с тобой полаем при луне!

Нетвердой походкой прошел за стекло перегородки к маленькому столу. Осторожно сдвинув в сторону телефон, брякнув донышком о столешницу, подмигнул и погрозил пальцем.

– Момент! Айн момент! – бросил перед тем, как двери лифта закрылись.

Ночной визитер возвратился, держа в руках фужеры, большую жестяную банку синего цвета и бутылку дорогой водки.

– Закусим?

У Клода не хватило решимости отказать. Он не знал, как вести себя в такой ситуации, ведь она не могла произойти в этих стенах.

Русский разложил хлеб, водку и икру. Целую банку черной икры! Проворно вынул из кармана склянку с огурчиками.

– Прошу к шалашу!

Получалось так, что первую фразу он говорил для себя. Потом спохватывался, добавлял на французском или английском языке, иногда использовал немецкие выражения. Налил почти по полной, залихватски чокнулся с фужером Клода. Было четверть пятого. Утро только-только опускалось на город. За много лет своей безупречной службы Клод впервые нарушил правила, решил рискнуть и поднял фужер.

– Хороший город! Париж, о-ля-ля! – русский подал ему хлеб с икрой, кивнул: – Виват, Париж! Прозит!

Клод смотрел, как исчезала водка, не верил своим глазам. Такое видел в фильмах, но считал выдумкой режиссеров.

– Егор, меня звать! Знакомы будем, дядя! – Хмельной славянин похлопал его по плечу. – Пей, что смотреть?

Клод зажмурился. Он и раньше водку пробовал, но не такими дозами! Выпив свой фужер, он невольно скопировал визитера: глубоко и чувственно понюхал протянутый огурец и, смачно крякнув, откусил от бутерброда.

– О, как! Прелесть! Говорю, как доктор о лекарствах! – Жилец кивнул и пристроился на краешек стола. – Что такой невеселый? Пригород неспокоен? – Он махнул рукой в сторону улицы. – Наплюй! Не достанут, но пасаран! Де Голлю думать надо было, как с Алжиром разруливать. Не переживай, дядя Клод! – Он постучал пальцем по бейджу на груди Рюше. – Люмпены развлекутся, пар выпустят. За сгоревшие машины страховщики раскошелятся! Человек пять упрячут за решетку, телевизор будет сыпать репортажами, президент снимет какого то министра!

У Клода закружилась голова. «Икру едят, как американцы колу пьют!» – мелькнула мысль, но он промолчал. Большую часть из того, что говорил русский, он не понимал, пытаясь уловить смысл, кивал головой. Захотелось спросить о займе Царской России. Желание становилось жгучим, однако новый знакомый говорил не останавливаясь.