Somnium breve

Июлем раскаленный юг,пылающее море,вдали — туманный полукругтаврических предгорий;костер полуденных небес,кипенье голубое,цикады знойно-звонкий трески пение прибоя;да чайка: вскрикнет и нырнет,и, выгибая спины,выплескиваются из водвеселые дельфины.

Симеиз

«О, моря южного покой…»

О, моря южного покой,воды отлив атласный,край неба, задымленный мглой,и месяц молодой,невинно, нежно-золотой,и тень мечты неясной.

Как рай — вечерний небосвод,как вечность миг единый,а тишина такая вод,что кажется: вот-вотуслышишь ангела полетнад водною равниной.

Ницца

«Ах, эти горы! По утрам…»

«О, этот юг!»

Тютчев

Ах, эти горы! По утрам,чуть свет, какие озаренья!Молюсь нагорным алтарям —и мира непорочен храм,как в утро первое творенья.Ах, улететь бы в эту высьот тьмы, от ужаса земного —туда, где горы вознеслисьи с бесконечностью слилисьпучины неба голубого.

Ах, раствориться в этой мгле,пронизанной его сияньем,не помнить о добре и зле,не быть собою на земле —быть только светом и мерцаньем…

Vence

«Зноен день, но с гор прохлада…»

Зноен день, но с гор прохлада:и жара, и не жара.В этих старых липах садаветер шелестит с утра.Небо, даль, просторы… Боже!этакая благодать —на качалке полулежаи дремать, и не дремать,слушать тишины безбрежнойголоса: цикады скрип,гуд пчелы и шорох нежный,шелковистый шелест лип.И беззвучье и звучанье,

песня золотого дня…Этой музыке молчаньянет названья у меня.

La Colle-sur-Loup

«Обглоданы ветрами скалы…»

Обглоданы ветрами скалы,лишь мох да вереск одичалыйв морщинах каменной земли,и только по руслу быстриныстолпообразные тесниныкосматым лесом обросли.Поток внизу шумит упорно,свергаясь с высоты нагорнойот заповедных родников, —клокочет глухо, будто споря,бежит, бежит к лазури моря,к просторам южных берегов.Здесь нет людей, от них далеко,в тиши пустынно-одинокой —как голос рока из глубин,

лишь это смутное роптанье,глухонемое бормотаньев дремучих зарослях теснин.

«Тишина. Примолкли птицы…»

Тишина. Примолкли птицы,спрятались в ветвях и спят.Не журчит, не шелеститсярозовый, вечерний сад.И над лугом все дневныеотзвучали голоса,стали призрачны немые,сумеречные леса.Только там, в селенье горном,громче колокол позвал,громче по оврагам чернымгорный ключ забормотал.Искоркой еще несмелойпервая зажглась звезда.И блаженно сердце пело…Этот вечер — навсегда.

Лунный бредень («Доверившись ночной прохладе…»)