Сон с четверга на пятницу

Некоторое время доктор Макарский задумчиво смотрел в пустоту перед собой, потом достал из кармана халата телефон и набрал номер начальника охраны.

– Гуськов, – сказал он в трубку, – мне надо с вами поговорить.

3

Проходя мимо комнаты для занятий художественным творчеством, где пациенты, сидя за столами, усердно склеивали из бумаги коробочки, начальник охраны Гуськов поймал на себе взгляд яркой блондинки Анжелы Бологовой и подмигнул ей. А затем кивнул в сторону хозблока.

Он двинулся дальше. Примерно через минуту после того, как он скрылся, Анжела отложила работу, поднялась из-за стола и тоже направилась в сторону хозблока.

Оказавшись внутри, она остановилась возле двери с надписью «Подсобное помещение», поправила прическу, затем открыла дверь и вошла внутрь. Гуськов с сигаретой во рту стоял возле стола.

– Привет, – сказала она с улыбкой. – Ты меня звал?

– Угу.

Анжела выдавила из себя улыбку.

– Твой «боец» опять рвется в бой? Сейчас я его обслужу!

Она подошла к Гуськову вплотную, опустилась перед ним на колени и принялась привычно расстегивать ему ремень. Он ударил ее по рукам, отбрасывая их от ремня.

– Перестань. И поднимись.

– Нет? – удивилась Анжела. На лице ее отобразилось замешательство, но оно тут же сменилось веселой догадкой. – А, понимаю, – с лукавой улыбкой сказала она. – Хочешь, чтобы я обслужила тебя по полной программе. Но для этого я должна сходить в душ. Ты сам говорил, что тебя возбуждают только чистые киски.

– Снова не угадала, – с сухой усмешкой проговорил начальник охраны. – Встань на ноги.

Анжела поднялась. Гуськов вынул окурок и швырнул его в раковину умывальника. Снова посмотрел на Анжелу и произнес:

– Ты должна кое-что для меня сделать. Не со мной, а для меня. И вот твой аванс.

Он достал из кармана пиджака три белые таблетки и протянул Бологовой. Глаза ее замерцали мягким блеском. Она хотела забрать таблетки, но Гуськов сжал их в кулаке и с угрозой произнес:

– Только никому их не свети, поняла?

– Поняла. Я же не тупая.

Гуськов разжал пальцы, и таблетки исчезли в кулачке Анжелы.

– Что надо сделать? – спросила она.

– Знаешь нашего нового доктора?

– Вячеслава Сергеевича? – она улыбнулась. – Да. Он красавчик.

– Обслужишь его по полной программе.

– Как? – удивленно проговорила она. – Он… тоже?

– Тоже, тоже. А теперь слушай меня внимательно и не перебивай.

* * *

В клинике было несколько корпусов, и у каждого своя специфика. В одном содержались пациенты, страдающие токсикоманией, алкоголизмом и наркозависимостью, в другом – пациенты с различными сексуальными отклонениями. Был отдельный небольшой корпус для пациентов с аутизмом. Настя находилась в женском отделении корпуса, где лечились пациенты с различными диссоциациями сознания – амнезией, раздвоением личности и т. д. Между женским и мужским корпусами находился зал отдыха и развлечений, который могли посещать пациенты обоих полов. Здесь больные могли поиграть в шахматы, шашки, домино, нарды, посмотреть кино, предварительно надев наушники (были и такие, кто не пользовался наушниками, довольствуясь мелькающими кадрами на экране).

Настя узнала этого парня сразу. Среднего роста, худощавый, темноволосый, лет тридцати пяти на вид. Глаза карие, задумчивые, но с искорками юмора.

Журналист Глеб Корсак сидел за столиком и играл в шахматы – сам с собой. Он делал очередной ход, затем переворачивал доску и снова погружался в размышления, натягивая на себя маску воображаемого противника, после чего опять делал ход и снова разворачивал доску.

Судя по всему, эта игра совсем не казалась ему скучной. Одет Корсак был не в больничный халат, а в потертые голубые джинсы и белую футболку с надписью на груди «Лучше пива только водка!».

Настя присела неподалеку. Некоторое время она исподволь разглядывала Корсака, припоминая слова, сказанные о нем доктором Макарским:

«Глеб Корсак – журналист. Он специализируется на криминальной тематике и любит лезть туда, куда его не просят. А еще он пишет книги… о маньяках и убийцах. Очень оригинальный человек».

Наконец Настя решилась.

– Простите, – негромко окликнула она Корсака.

Он не отреагировал.

– Простите! – повторила Настя чуть громче.

Глеб повернул голову и иронично проговорил:

– Не знаю, в чем вы виноваты, но считайте, что я вас простил.

Настя улыбнулась:

– Вы меня не узнаете? Мы с вами встречались в кабинете…

– Андрея Макарского, – договорил Корсак. – Да, я вас помню. Настя Новицкая. Маниакально-депрессивное расстройство.

– Именно так.

Он повернулся и протянул ей руку.

– С возвращением в прибежище скорби и юдоль одиноких размышлений!

Настя пожала протянутую руку.

– Не думал, что вы так скоро вернетесь, – сказал Глеб с улыбкой. – Собираете материал для новой книги?

– Если бы, – со вздохом ответила Настя.

– Значит, лечитесь?

– Да. – Настя на секунду замялась, а затем проговорила, понизив голос: – Я бы хотела с вами погово…

Глеб быстро глянул в сторону охранников и перебил:

– Сядьте напротив и сделайте вид, что играете в шахматы. Не хочу, чтобы эти олухи проявляли к нам повышенный интерес.

Настя без возражений села напротив и склонилась над шахматной доской.