Сон уходящего дня

Вот мою грудь разъело зло,

Как соль подошвы башмаков,

Как ржавчина чугун веков.

И унесло… и унесло.

Поток воды,

Размывший льды,

Держащие объятием капкана

Тепло в груди.

Сдавило горечью и радостию враз.

И струйкой солнечной на рану

Забил родник из моих глаз.

Князь

Прямо на дорогу

Прямо рожей в грязь

Может и немного…

Вам осталось, Князь?

Красные прожилки,

Рваное пальто.

Голове-то пылко,

А душе не то…

А души и нету

Может быть у вас?

Было только лето…

Только было, Князь.

Синие наколки -

Хохлома тюрьмы,

Прошлого осколки

На пороге тьмы.

И благое лето

Лето на щеках

Ведь такого цвета

Розы на балах.

Вы куда спешили?

Что, опять на бал?

Чуть переборщили.

Впереди вокзал.

Синие наколки -

Хохлома тюрьмы.

Тянутся от Волги

И до Колымы.

Когда-то (Моим школьным дням псвящается)

Когда твой взгляд бывал усталым

Казалось — ты ничей.

Тебя манил призыв вокзалов,

Заснеженных путей.

Вновь переулки закипали

Отвагою шальной,

Вновь в подворотни загибали,

Кишащие шпаной,

Выруливая к электричкам

Сквозь реки голубей.

Ломаясь, вспыхивали спички.

Закуривай скорей!

Как в темном тамбуре искрился

Морозных стекол свет

Порозовевшим заклубился

Туман от сигарет.

И тетки в желтых униформах

Путь "окрыляли" в даль,

Где на продавленных платформах

Коричневый асфальт.

Где шпалы вечно пахнут летом,

И дёгтем и смолой.

По ним идешь ты за ответом,

Вопрос не зная свой.

Промокшая дорога полем

Вела туда — в метель.

Там в море снежном колокольня,

Бескрайний белый день.

Укутанное вьюгой время.

Переставало быть.

Лишь мысли, грея твое темя,

В одну сливались нить.

Потом домой, в ногах усталость,

Толкала без затей.

А по пятам загадка кралась

Вокзалов и путей.

Крыса

Я по помойкам бегал крысой,

В покрышках обгорелых спал

Среди коробок, кукол лысых

Я пропитанье добывал,

В моих глазах блестел накал

Суровой жажды жизни — тьмы

Ах! Если б, только знали вы!!!

Нас много было, мы общались

Той музыкой, заместо слов,

Мотивы чьи внутри звучали

Транзисторов — наших голов.

Так каждый знал где ждет улов.

Для вас мы нечисть. Вы правы,

Ах! Если б, только, знали вы!!!

Окошечки подвалов пыльных

Вели меня в родную глубь,

В чертоги лабиринтов мыльных,

В загадку водосточных труб…

Вашего быта теплый труп

Еще живет в свеченьи тьмы!

Ах! Если б, только, знали вы!!!

Про вас, что знаете немало,

Все тайны крыса может знать,

Я крысой бегал по подвалам.

Я знаю где и что искать.

Словами, к счастью, не сказать.

Я не могу. Слова мертвы.

Ах! Если б, только, знали вы!!!

Лед

Здесь пуховыми снегами

Покрыта твердь,

Здесь неслышными шагами

Ступает смерть.

Здесь все замерло навеки

И сном живет,

О холодном человеке

Тоскует лед.

А над синими снегами

Горит звезда,

Нерушимая веками

И навсегда.

Я без устали ступаю,

Не сбавив бег,

Неукрытыми стопами

В скрипящий снег.

Надо мною чистым светом

Зажгла заря,

Васильково-синим цветом

Небес моря.

И гляжу я в эту бездну

Морской дали,

Чтоб сорваться и исчезнуть

В ее пыли.

Лес

Мой тихий сумрак влажный.

Мой благородный лес,

Мне открывает важность

Своих простых чудес.

Мне открывает праздность

Моей неправоты

Целительная ясность

Стихийной немоты.

Где змейка сизым глазом

Посмотрит уходя,

Где все старо как разум

И ново, как дитя

Где спит в еловых лапах

Замшелая тропа,

Роса, пьянящий запах

Осеннего гриба.

А может, как невежа

В твой робкий быт я влез?

Мой хвойный сумрак нежный.

Мой благородный лес.

Лето

Лето,

Хотя и за окном зима.

Нагрето

Солнечным лучем стекло стола.

И лето на столе

А лето — юг -

Тот край, незнающий холодных зим,

Хранящий

Благодатный жар,

Акаций рощицы

Жужжанье насекомых,

Под пылким небом

Вьющихся столбом,

Поля холмистые, покрытые ковром.

Переплетенных меж собою трав,

И терпкий запах южных ив

Цветущих желтизною

И залив,

Сверкающий на солнце,

Уходящий в море

Своей серебряной, переливающейся рябью,

И всякой живностью наполненный песок -

Ракушечник хрустящий

Под ногою.

Лето,

Где ты…?

Летучий Голландец

Летучий Голландец

К тебе прикасаясь ленивым крылом, очистит твой разум

От пены раздумий — остатка невзгод.

Летучий Голландец

Дыханием ночи качает кровать,

Как мать

Колыбель с задремавшим уютно ребенком.

И разом

Погрузит тебя в толщу дышащих волнами вод.

Летучий Голландец,

Тебя поднимает к пределам высот

Из заводи топкой

И паром клубится вокруг.

И делает блики на стенах и тени цветами

И тьму облаками.

Летучий Голландец,

Тебя забирая, дает тебе знать -

Ты слабый скиталец

В разумном пространстве, кипящем мирами,

Пронизанном Тайной, вне временных смыслов,

Не ждущей протянутых рук

Ума, эгоизма,

И суетной жажды понять.

Лик

Вся жизнь обитателей света хранится на дивном лице,

И свет застывает

И в даль зазывает,

Искрясь на зрачковом кольце.

Вся жизнь обитателей мрака хранится на ягодах губ,

Что прячут стыдливо

Все краски налива

При звуке божественных труб.

Теперь уже поздно дивиться на солнцем испорченный лик.

Чуть тьма разойдется -

По лику крадется

Играющий солнечный блик.

И новое что-то сияет от разума в лике теперь.

Обкусаны губы,

И выбиты зубы,

И в прошлое заперта дверь.

Лиса

Неси меня лиса за синие леса

За сети городов,

За цепи поездов.

Неси меня лиса за синие леса

К бескрайности морей,

За мачты кораблей,

За лодки рыбаков,

За звезды маяков,

Неси меня лиса за синие леса,

За радуги расцвет,

За сны ушедших лет.