Сон в тысячу лет (СИ)

— Имя может дарить, а может отнимать. Имя ойран забирает твою суть.

— Что это значит?

— Человек создаёт имя или имя — человека? Важно, кто ты есть или кто ты чужих глазах? — задумчиво проговорил Кио. — Если назвать персиковое дерево яблоней, яблок на нём, как ни жди, не родится. Но верно ли это для человека? Вот же загадка.

Мико ничего не поняла.

— То есть я стану ойран, потому что меня назвали, как ойран?

— А мне почём знать. Станешь? — Кио сощурился ещё сильнее прежнего и намотал на палец ус.

Мико вежливо улыбнулась и пожала плечами. Дедушка-ёкай оказался со странностями. Кио причмокнул и вернулся к сковородкам. Подбросил несколько раз содержимое одной и переложил в тарелку, то же проделал и с остальными. Обед госпожи Рей состоял из жирного карпа, припущенных овощей, горы золотистых креветок и осьминогов. И это не считая, тарелки риса и свиного супа, которые уже ждали на подносе. Покончив с сервировкой, Кио позвал служанку.

Бледная, тощая девчонка с синими, почти чёрными кругами под змеиными глазами взяла палочки, попробовала каждое из блюд, села на низкую табуреточку, подперев подбородок ладонями, и начала медленно считать вслух. Судя по круглым змеиным глазам и раздвоенному фиолетовому языку, которым она то и дело облизывала пересохшие губы, принадлежала служанка к той же породе, что и госпожа Рей. Похоже, хозяйка рёкана тщательно заботилась о своей безопасности.

Досчитав до тысячи, служанка встала со стула, кивнула Кио, забрала поднос с едой и почти бегом покинула кухню. Мико тем временем доела персик — боль, как и обещал Кио, притупилась, только голова стала удивительно лёгкой, а мир будто замедлился. Мико сидела на скамье, подтянув к подбородку ноги, и разглядывала персиковую косточку — она оказалась чёрной.

— Косточку не выкидывай, — сказала Кио, поглядывая на Мико из под облаков бровей. — Кто знает, когда и такая мелочь может пригодиться.

— Она особенная? — Мико с интересом повертела косточку в пальцах.

— Самая обыкновенная. — Пожал плечами Кио, и опираясь на длинные руки, ссутулясь, заковылял к стене на другой стороне кухни, открыл большой шкаф, в котором Мико успела разглядеть одеяло, молча забрался внутрь и задвинул за собой дверцу. Некоторое время Мико озадаченно моргала, глядя на закрытый шкаф и пытаясь понять, что всё же имел в виду Кио и имели ли он вообще что-то в виду, кроме своих причуд. А причуд — Мико не сомневалась — у этого ёкая было ещё немало.

Так и не разобравшись, что делать с персиковой косточкой, Мико решила, что всегда успеет выкинуть её позже, поэтому засунула в рукав юката.

— А дурацкие ножи, — заворчала служанка, недовольно разглядывая большой поварской нож. — Совсем затупились, таким даже не зарежешься.

— Скажи смотрителю, пусть наточит, — ответила ей другая. Она замешивала рисовое тесто в бадье.

— Да, конечно, его дождёшься! Я уже месяц прошу и всё бестолку. Тупой ёкай, вместо того, чтобы делать свою работу, только и знает, что насмехаться и желать мне хорошей порки за криво нарезанные овощи. А такими ножами разве нарежешь лучше?

— А эти ножи выглядят острыми. — Мико кивнула на подвешенные инструменты над рабочим местом Кио. Она помнила, как ловко ёкай орудовал ими и в остроте лезвий не сомневалась.

Служанка скривилась.

— Это ножи Кио. Их трогать никому нельзя. Ёкаям тут достаётся всё самое лучшее, а нам… — Она помахала ножом. — Что останется. Даже точильного камня нет.

— А толку? Мы всё равно точить не умеем, — хмыкнула её подруга. — А старик Кио свой прячет и ни разу помощи не предложил.

— А вы просили? — Мико обвела служанок взглядом.

— Чего?

— Помощи.

— У…главного повара? — Служанка от удивления даже уронила нож. — Мы же не сумасшедшие.

Мико спрыгнула с лавки и направилась к шкафу, в который залез Кио.

— Стой! — шикнула служанка. — Не вздумай его будить!

Но Мико не обратила на неё внимания и тихонько постучала в дверцу.

— Дедушка Кио, — позвала она. — Простите за беспокойство, но не могли бы вы одолжить мне ненадолго точильный камень?

В шкафу зашуршало, закряхтело и заскрипело. Спустя пару мгновений в приоткрывшуюся щель высунулась огромная рука с точильным камнем.

— Спасибо, дедушка Кио. — Мико взяла камень, ёкай хрипло засмеялся и, втянув руку обратно в темноту шкафа, захлопнул дверцу.

— Ты же знаешь, что теперь у него в долгу? — насмешливо спросила служанка, она перестала мешать тесто, чтобы наблюдать за сценой. — Как попросит что — не отвертишься потом.

Мико пожала плечами. Её такие мелочи волновали мало, в том положении, в котором ей пришло оказаться, должок ёкаю мало что менял. Да и оплата долга должна быть равноценной — уж мелкую услугу она ему окажет, если он вообще захочет взыскать долг.

— Давай нож. — Она протянула руку.

— Ты умеешь? — Лицо служанки вытянулось, но нож она отдала.

— Вместо танцев и песен я училась бить молотом по железякам. — Мико присмотрелась к лезвию. Нож и правда был туп, удивительно, что им вообще умудрялись хоть что-то резать. — Так что если нужно ещё что-то наточить, починить или подковать. Несите. И не бойтесь. — Она с ухмылкой посмотрела на служанок. — Это не в долг.