Сон в тысячу лет (СИ)

С ножом Мико справилась быстро — эта работа всегда давалась ей гораздо легче клинков, которые было легко повредить, оставив скол или нарушив баланс. Кухонные же ножи можно было чиркать хоть с закрытыми глазами, тем более у Кио оказался очень хороший точильный камень, явно из дорогих.

Когда Мико закончила, служанка недоверчиво осмотрела нож и удивлённо вскрикнула, попытавшись отрезать дайкона. Кружочек вышел таким тонким, что пропускал свет.

Не успела Мико моргнуть, как перед ней тут же выросла целая гора из тупых ножей, привык поварёшек и гнутых котлов да сковородок. Служанки буквально вытряхнули на неё всю испорченную годами кухню. Похоже, госпожа Рей была не только жестока, но и скупа. Мико удивлённо разглядывала согнутый в три погибели черпак, который больше напоминал безумное орудие пыток для того, кто выдался хоть что-то им зачерпнуть, чем кухонную утварь.

С ножами Мико расправилась быстро, а вот для остального пришлось греть печь и искать молоток. Но ради такого дела служанки и его где-то раздобыли. Радостно хлопая в ладоши, они наблюдали, как пыхтит Мико, усердно стуча молотком по разогретой до красна поварёшке, вместо наковальни используя бочку, полную риса, молясь, чтобы та выдержала. После поварёшек настала очередь сковородок. С котлами дело обстояло сложнее — их с кухонной печкой и подручными средствами было не выпрямить, поэтому пришлось отложить, но служанки из без того были благодарны Мико и пообещали наготовить ей на ужин побольше вкусного и жирного, чтобы она смогла восстановить силы.

А Мико, и правда, устала. Спина и руки болели, и она с сожалением подумала, что за время, проведённое за пределами отцовской кузницы, растеряла если не хватку, то уж выносливость и силу точно. Как только она выберется из рёкана, нужно вернуться к тренировкам — чувствовать себя слабой Мико хотела меньше всего. Особенно здесь, в землях ёкаев, где… Где что? Мико постаралась ухватиться за эту странную мысль. Где она теперь… живёт? А живёт ли? Что будет, когда она проведёт церемонию? Она останется жить в замке с Акирой? Вернётся домой? Продолжит ковать мечи? Станет примерной женой ёкая? У ёкаев вообще есть жёны или человеческие женщины могут быть только наложницами?

Путаясь в этом ворохе вопросов, словно паутине, Мико вышла из кухни и побрела в свою комнату.

Днём в рёкане было тихо. Гости появятся только после заката, поэтому сейчас слуги и работники отдыхали или неторопливо наводили порядок, готовясь к вечерней суматохе. В одном из просторных залов девчонки наперегонки мыли пол — вставали в ряд у одной стены, наклонялись, упирая руками тряпки в пол, и по зычной команде бежали, поскальзываясь и едва не падал, к противоположной стене, оставляя за собой широкий влажный след от тряпок. Не все успевали остановиться вовремя и с грохотом под общий смех и улюлюканье врезались в стену. А после снова бежали к вёдрам и на исходную позицию.

На вид им было не больше десяти-двенадцати лет — примерно в таком возрастные девочек и отдавали в рёкан. Младше госпожа Рей чаще всего не принимала, нужны были дети, способные много и тяжело работать. Малыши же годились разве что на корм.

Мико остановилась в проходе, наблюдая за девочками. У них не было выбора, и будущего не было. Они так и проведут всю свою жизнь в стенах рёкана, состарятся и умрут. Они не могли выбирать. А Мико? Если она выберется отсюда, уничтожит контракт, примет судьбу принцессы Эйко, сможет ли она выбирать? И главное, чего она хочет? Мико всю свою жизнь так мчалась вперёд, что никогда даже не задумывалась о своих желаниях. Да и могла ли? Её судьба, судьба некрасивой дочери была предопределена, ограничена и ничем не отличалась от судьбы этих служанок. Хотару предлагала сбежать, предлагала выбрать. Хотару всегда выбирала сама. Женщина не могла сбежать, не могла навлечь на семью такой позор. А Хотару могла. Могла. Ради Мико.

А у Мико не хватило духу.

Она зашла в комнату и сбросила на пол перепачканное сажей и пропитавшееся потом кимоно и посмотрела на себя в зеркало на стене. Провела ладонями по рёбрам — рана совсем зажила, чего не скажешь об укусе на шее. Мико коснулась полумесяца, оставленного Рэйденом, внизу живота поднялась горячая волна и Мико Шумно выдохнула. Рэйден пришёл, чтобы вытащить её. Мико стиснула зубы и до боли сжала раненную шею. Ей снова потребовалась помощь, она снова не справилась сама. Ни в первый побег, ни в логове у цутигумо, ни сейчас. Она — слабый, трусливый человек, который ногой бы не ступил на земли Истока, тогда как Хотару — Мико была уверена пришла сюда с высоко поднятой головой.

Мико села на корточки, продолжая бежать себе больно, будто эта боль могла её пробудить. По шее и груди побежала кровь. Слабая, глупая девчонка, которой вечно нужна помощь, которая ни на что не годится. Точить ножи и выправлять гнутые поварёшки — вот и всё, на что она способна. Как же так вышло, что именно в ней решила пробудиться великая принцесса Эйко? Словно жестокая шутка.