Сон в тысячу лет (СИ)

— Акира, я…

— Отдыхай. Добрых снов. — Он подчёркнуто вежливо улыбнулся, клюнул Мико на прощание в макушку, и покинул комнату.

Мико обессиленно сгорбилось и потёрла лоб. Она была уверена, что только что что-то сломала. В себе, в Акире или между ними — не понимала до конца, но чувствовала себя виноватой. Хотелось расплакаться, но сил на это не было — гигантской глыбой навалилась усталость, не приятная и убаюкивающая, а изматывающая и болезненная.

Кошачьи глаза Юри светились в углу комнаты. И как давно она не спит?

Мико забралась обратно в футон и приподняла уголок одеяла. Юри перехватила её взгляд и, радостно улыбнувшись, юркнула под бок Мико. Обняла ручками за шею и почти сразу засопела. Мико прижалась к её маленькому тельцу и закрыла глаза.

Ей снился пожар и мёртвый ёкай, Рэйден с перерезанным горлом и собственные руки в крови, Акира в объятиях другой женщины и госпожа Рей, запинающая Мико в клетке. То просыпаясь, то засыпая снова, чтобы посмотреть те же жуткие сны по кругу, Мико промучилась до самого утра. Успокаивало только размеренное дыхание Юри, которое возвращало Мико в реальность и обещало, что сны останутся просто снами, и ей ничего не угрожает, кроме собственных страхов. Иногда Мико даже казалось сквозь сон, что кто-то гладит её по голове и шепчет, что всё будет хорошо, но когда она открывала глаза, в комнате было пусто.

Окончательно Мико проснулась только ближе к обеду, уже не зная, куда деться от забравшегося в комнату солнца. Оно жарило пуще печки и слепило глаза. Юри под боком не было, а сама Мико во сне сползла с футона и растянулась на татами, от чего жутко затекло тело.

До смерти хотелось есть, а ещё — поговорить с Акирой, чтобы убедиться, что вчерашняя размолвка ничего не изменила между ними. Но за обедом акасягума оповестили Мико, что Акира снова отбыл на гору Хого и вернётся ближе к закату. До праздника Красной Луны оставались считанные дни и последние приготовления отнимали у Акиры почти всё время. По крайней мере, так Мико сказали домовые духи.

Праздник Красной Луны. За волнами своих переживаний Мико и думать о нём забыла, а ведь ей тоже предстоит к нему подготовиться — госпожа Кацуми наверняка ждёт не дождётся, чтобы начать гонять Мико с репетициями ритуального танца. Встречаться с высокомерной кицунэ у Мико не было никакого желания.

— Господин Акира просил передать, что раз вы устали, сегодня вам лучше отдохнуть, — ответил мальчик-акасягума на вопрос Мико о предстоящих репетициях. — Но сказал, что завтра уже придётся отправиться на Хого вместе с ним.

После обеда Мико хотела отправиться прогуляться в сад, отвлечься от мрачных мыслей и, может быть, даже сыграть с акасягума в онигокко — они частенько так развлекались, когда Акиры подолгу не было в замке.

Но ноги сами принесли Мико на веранду, и щёки потеплели, когда она увидела на ней Рэйдена. Он грелся на солнце, растянувшись на спине, заложил руки за голову и свесил одну ногу вниз, пальцами касаясь травы.

— Выглядишь гораздо лучше, беглянка, — сказал он, приоткрыв правый глаз.

Мико вышла на веранду и села рядом, свесив ноги. Высокая трава защекотала ступни, а солнце тут же принялось греть отчего-то озябшие пальцы. Белоснежные сливы — свидетели вчерашнего поцелуя — продолжали цвести как ни в чём не бывало. Рэйден не шелохнулся.

— Я хотела извиниться… за… — Мико запнулась, подбирая слова. Сердце заволновалось, а голос перестал слушаться, Мико сцепила пальцы, собираясь с духом. — За свою вчерашнюю вольность. И… за купальни.

Рэйден усмехнулся и снова приоткрыл один глаз.

— Что именно должно было меня обидеть? — В его голосе появились озорные нотки.

— Я тебя поцеловала, а потом заставила меня мыть, — серьёзно ответила Мико, не понимая его весёлости.

— Можешь не переживать, меня не возбуждают истекающие кровью женщины. — Рэйден закрыл глаза и сам себе ухмыльнулся. — Если, конечно, не говорить про естественные особенности ваших тел, тогда соитие даже приобретает некоторую изюми…

— Рэйден! Демоны! Что ты… — Мико задохнулась от смущения. Щёки полыхали огнём. — Какой же ты мерзкий!

— Мерзкий? Мне казалось, ты пришла извиняться, — Рэйден сел, скрестив ноги, и прищурившись, уставился на Мико. — Я к слову, так и не понял — за что.

Мико замахала руками, возмущённо пыжась и совершенно растеряв слова.

—  Ты мне… даже ноги омыл! Я об этом! А не… о твоём распутстве!

— Теперь я ещё и распутник! — расхохотался Рэйден. — Вынужден признать, Мико, ты не совсем верно улавливаешь суть извинений.

Мико рассвирепела и стукнула Рэйдена по колену.

— Да себе дороже перед таким грубияном извиняться!