Соната незабудки

— Хочется надеяться, что Луис вернется, — сказала Роуз. — Мне так хотелось бы услышать о его дружбе с Айлой! Меня изводит мысль о том, что в жизни моей дочери были важные моменты, о которых я ничего не знаю. О Сесил, ты действительно думаешь, что он может вернуться?

В этот момент в комнату вошла Одри. Она тоже была в домашнем халате, и ее распущенные локоны укрывали спину. У Сесила перехватило дыхание, потому что такой красивой он никогда ее раньше не видел. Он тотчас же исполнился решимости. В отличие от него Одри чувствовала себя опустошенной, словно кто-то высосал из нее все силы, оставив только открытую рану и постоянную боль.

— Кто уехал? — равнодушно спросила она, инстинктивно обнимая плечи руками, словно желая оградить себя от опасности и успокоиться.

Сесил замер, обезоруженный ее беззащитностью.

— Ты знала, что Айла любила Луиса? — нетерпеливо спросила Роуз у дочери.

— Айла любила Луиса… — в растерянности повторила Одри. — Но она не любила его.

— Любила! Доказательством служит записка, которую оставил Луис. Он покинул нас. Он сказал Сесилу, что не может оставаться в Аргентине, если ее нет рядом. Какая ранимая душа у этого юноши!

— Луис уехал? — Одри задохнулась от ужаса. В панике она повернулась к Сесилу.

— Да, он уехал сегодня утром.

Одри опустилась на стул и заплакала.

Сесилу снова захотелось прижать ее к себе, как в тот день, после похорон, но он знал, что сегодня этот жест может быть встречен враждебно.

— Моя милая малышка, — попробовала успокоить дочь Роуз, приблизившись к ней. — Для нас всех это тоже стало ужасным ударом. Луис — та часть жизни Айлы, о которой никто из нас не знал. Должна признаться, мне казалось, что она должна была доверить свои сердечные тайны тебе…

Но Одри не могла сейчас думать ни о чем, кроме своей личной трагедии.

— Куда он уехал? — всхлипывала она.

— Скорее всего, в Англию, — ответил Сесил. И сам удивился своим словам: — Думаю, он успокоится и вернется. Вчера вечером Луис был совсем разбитым. К тому же он слишком много выпил. Смею полагать, когда протрезвеет, он обретет способность думать. Не отчаивайся, он вернется, я уверен в этом. — На самом деле он уверен был только в одном: что бы сейчас ни произошло, пути назад не будет.

Одри взбежала по ступенькам и заперлась в ванной. У нее открылась рвота. Как он мог уйти вот так, даже не попрощавшись и ничего не объяснив? Если он любит ее, разве может он заставить ее так страдать? Затем она вспомнила слова Сесила и отчаянно ухватилась за эту маленькую надежду — возможно, Луис придет в себя и вернется, когда поймет, что счастье стоит того, чтобы подождать. Если он это поймет, не все потеряно. Но в его отъезде есть часть ее собственной вины. Как она могла отнестись так бесчувственно к его переживаниям? Ведь он тоже нуждался в ней… А она думала только о себе.

— Видишь, все-таки я была права, — сказала с довольным видом Шарло, изучая сквозь очки свои карты. — Эта Айла была настоящим источником неприятностей!

— Но очень милых неприятностей, — добавила Диана, расплываясь в сочувственной улыбке.

— И все мы ошибались насчет Луиса Форрестера, — сказала Синтия. — Я всегда с удовольствием признаю свою неправоту.

— Я тоже, — перебила Филлида, нервно перебирая карты. Она не очень хорошо играла в бридж, и каждый раз, когда они садились за игру, чувствовала себя мухой, пожираемой тремя очень крупными ящерицами. Она нервничала и бездумно смотрела на свою бесполезную стопку карт.

— Но я до сих пор считаю, что Луис — дерзкий, безрассудный и бездушный юноша и всегда будет таким, — заявила Шарло.

— Ах ты вредина! — возмутилась Синтия, уставившись в стол. — Ты говорила, что он сумасшедший!

— Нет, Синтия, дорогая, это ты говорила, что он сумасшедший.

— По крайней мере, у меня хватает совести признать это. Шарло, ты просто дьявол в юбке! Он вовсе не сумасшедший, и не бездушный. Он — романтик, а в наши дни таких очень мало! — фыркнула Синтия.

В ответ Шарло вздернула подбородок.

— Я лучше разбираюсь в мужчинах, потому что уже троих похоронила, — сказала она и засмеялась своей собственной неудачной шутке.

— Надеюсь, четвертый похоронит тебя!

— По правде говоря, — мягким голосом перебила подругу Диана, — мы все были несправедливы к Луису, а теперь он уехал. Мне его безумно жаль. Бедный юноша! Что может быть хуже любви, которой не суждено сбыться?

— Мы все будем ужасно скучать по Айле.

— Ужасно скучать, — повторила Филлида.

— Не беспокойтесь, Одри выйдет за Сесила, и это даст всем нам хороший повод снова улыбаться, — сказала Шарло.

— Или ты выйдешь замуж за полковника и дашь нам хороший повод посмеяться, — добавила Синтия со злобной улыбкой.