Сонька Золотая Ручка - королева воров

Выезд в Европу для Соньки всегда был экзаменом. Считается, что Сонька знала пять языков. На самом деле она хорошо знала три языка — идиш, польский и русский — что для уроженки варшавского местечка было неудивительно. Более-менее она владела немецким языком. И это тоже объяснимо, идиш и немецкий — родственные языки. Зная идиш, выучить немецкий так же легко, как зная румынский, выучить итальянский. На счет знания пятого языка данные разнятся. Кто-то приписывает Золотой Ручке знание французского, кто-то английского, кто-то итальянского. Скорее всего, речь идет о французском, самом популярном в ту эпоху европейском языке, на котором говорила просвещенная Россия. Но по свидетельству Власа Дорошевича, Сонька знала лишь начатки языка, говорила на нем плохо, перевирала и путала слова. Такое впечатление сложилось у великого журналиста, одного из немногих, чьи свидетельства не подвергаются сомнению. Другой свидетель, Антон Павлович Чехов, столь детальной характеристики Соньки не оставил. Похоже, Чехова не особенно интересовала судьба этой мошенницы. Он переживал за судьбу каторжан в целом (Золотая Ручка в ту пору была каторжанкой).

Выручали Соньку ее артистизм, потрясающая интуиция и способность подстраиваться под окружающих ее людей, под их заблуждения и слабости.

Как только будущие жертвы Соньки или просто случайные люди слышали речь этой женщины, они приходили к выводу, что перед ними русская аристократка, которой не очень дается правильное произношение. Золотая Ручка использовала короткие фразы, не требующие знания грамматики. Ее односложные ответы интерпретировались как задумчивость, погружение в себя созерцательность. Когда нужно было оставить иное впечатление Золотая Ручка использовала другой проверенный прием. Она смеялась и скрывала смехом свое незнание языка.

На самом деле оставить выгодное впечатление легче, чем кажется. Особенно если в вашем арсенале есть такие безотказные инструменты, как молодость и женское обаяние.

В Европе Сонька почти не покидала игорных заведений. Здесь, в отличие от России, игорные дома были легальными и даже поощряемыми властями, поскольку приносили немалые барыши в виде налогов и пошлин. В России этот бизнес всегда был под запретом. Но в то же время Россия вовсю играла. Дорошевич пишет, что сахалинская каторга играла столь истово, что проигрывалась в чистую. Из рук в руки переходили деньги, продовольствие, одежда и даже сама жизнь. Играли на все — на драгоценности, золото, золотые зубы, жен, детей. Играли жестко, постоянно, увлеченно. Играли, несмотря на запреты и жестокое наказание в случае разоблачения. Играли все — каторжане, поселенцы, охранники и начальство. Играла и Золотая Ручка — когда сняла кандалы и покинула стены тюрьмы.

В Европе она предпочитала рулетку и карточные игры. Была очень азартной. Легко заводилась и могла проиграться вчистую. В игре ей не сопутствовала удача — Золотая Ручка была замечательной воровкой, талантливой аферисткой, но не карточным игроком. Впрочем, при всем азарте она никогда не отчаивалась, не впадала в ярость, получая удовольствие от игры и принимая любой ее исход — и выигрыш, и проигрыш. Это выгодно отличало се от других любительниц рулетки. Она не драматизировала свои проигрыши. Мол, на все воля Божья. Проиграю здесь — выиграю в другом месте. Так оно и случалось.

Игорные заведения Мариенбада были для Золотой Ручки не только местом отдыха и тренировки наблюдательности, ловкости, элементарных мошеннических приемов. Они были для нее местом охоты. Из толпы европейцев она моментально вычленяла путешествующих соотечественников. И если в игорном заведении появлялся богатый русский купец, избежать ограбления шансов у него было немного.

Любопытно, что в пору переездов по европейским городам с Кочубчиком Сонька использовала сожителя в качестве «ловчего». Кочубчик исполнял роль ее лакея. И за деньги брался устроить встречу заинтересовавшегося Золотой Ручкой купца со своей гражданской женой. Иногда эти встречи заканчивались в постели. Но и куш был солидный. Сонька не оставляла неудачливому путешественнику ни гроша, нисколько не заботясь о том, как он будет выкручиваться, оставшись в чужой стране без денег.

В европейских столицах Сонька снимала королевские номера в лучших гостиницах. Этим она устраняла опасность повышенного интереса местной полиции, которая покупалась на эти сословные уловки. Богатая женщина не может быть мошенницей. Соньку, весть о прибытии которой опережала ее саму, искали в притонах, дешевых кабаках, публичных домах — где угодно, только не в фешенебельных отелях.