Соперница Аладдина

– О благородный юноша, нет ли у тебя чего-нибудь поесть?

Я принес ей еду, она отведала ее, и на лице ее проступил румянец. Мало-помалу она начала поправляться, а в один благоприятный день и вовсе выздоровела. Вскоре у девушки пробудился интерес к нарядам и украшениям, и стала она столь прекрасна, что я не в силах был оторвать от нее глаз. Потрясенный и изумленный, я утратил дар речи и не находил в себе мужества признаться ей в своем чувстве. А она, будто почуяв, что я попал в любовные сети, молвила:

– О благородный юноша, мне ведомо охватившее твою душу желание, однако прошу тебя потерпеть еще немного. Я буду принадлежать тебе одному, ибо ты спас меня от верной смерти и пробудил во мне горячую любовь.

– О редчайшая из красавиц, – отвечал я ей, – не тешь меня своими посулами, ибо одному Аллаху известно, что ждет меня завтра.

– Ну что ж, не будем сейчас об этом, – молвила она. – Исполни одну мою просьбу, юноша.

Девушка попросила меня принести бумаги и чернил и, написав записку, велела вручить высокому седобородому старику, хозяину лавки золотых украшений, а затем, получив от него нужную ей вещь, вернуться домой.

Я взял записку, отнес ее в ювелирный ряд и отдал седобородому старику. Узрев некую печать на той бумаге, он согнулся в почтительном поклоне и вручил мне маленький ларец. Когда я принес его девушке, она вынула из-за пазухи ключ, отперла этот ларец, и я увидел, что он полон удивительных драгоценностей. Выбрав несколько жемчужин, она протянула их мне и молвила:

– Ступай в город, купи богатое имение. Найми слуг и позаботься, чтобы и им, и их семьям нашлось в том имении жилье. Когда все это сделаешь, отвези туда и меня…

По прошествии недели все было готово: внутренние покои богатого имения были убраны коврами и уставлены дорогими вазами. В рассветный час оно раскрыло свои двери перед моей солнцеликой возлюбленной.

По прошествии нескольких дней красавица, пленившая мое сердце, взглянула на меня вопрошающе и сказала:

– О благородный юноша, знаешь ли ты, что обычай повелевает благодарить за спасение?

Я кивнул. И тогда моя прекрасная дева промолвила:

– Выйди за ворота имения и иди навстречу солнцу до полудня. А затем вернись обратно.

Я хотел узнать, зачем сие надобно, но она лишь указала на дверь. Послушный воле прекраснейшей из женщин мира, я вышел и отправился навстречу солнцу. Так шел я до самого полуденного часа. А затем повернулся, дабы возвращаться. И тут меня остановили несколько всадников, они спешились и, воздав мне положенные почести, обратились ко мне с такими словами:

– Слава тебе, о достойнейший юноша! Отныне прекрасная Малика принадлежит тебе. Тебя озарило солнце счастья, ты купаешься в лучах луны, твоя печаль обернулась радостью. Тебе суждено стать зятем шаха.

Они облачили меня в богатые одеяния, водрузили мне на голову корону, усадили на чистокровного скакуна и с большими почестями доставили в шахский дворец. Войдя в покои шаха, я увидел его восседающим на троне. Он горячо обнял меня и прижал к своему сердцу.

– Отныне ты будешь мне сыном, – ласково молвил он. – Моя дочь по праву принадлежит тебе.

С этими словами он усадил меня рядом с собой и, обернувшись к визирям, приказал:

– Готовьтесь к свадьбе: украшайте город, угощайте всех, как положено.

Свиток семнадцатый

Только он успел это вымолвить, как несколько визирей приблизились к трону и, склонясь в почтительном поклоне, доложили:

– О всемогущий шах! Из государства Зангбар прибыли посланцы. Они требуют, чтобы ты принял их сию же секунду.

Шах вынужден был ответить согласием. Тут вошли посланцы из Зангбара.

Они должным образом приветствовали шаха и передали ему дары от своего владыки и запечатанное письмо. Испросив соизволения шаха, визирь сломал печать и прочел: «Сим посланием я, владетель Зангбара, желаю известить шаха Сулеймана о том, что есть у меня сын, коего я люблю больше жизни. Прослышав о несравненной красоте твоей дочери, мой сын полюбил ее всей душой. По получении даров и сего послания прошу тебя без промедления отправить свою дочь в Зангбар, не то я пойду на тебя войной и сровняю с землей твои владения, а дочь твою увезу силой».

В зале воцарилось смятение. Шах обратился за советом к мудрейшим из мудрых, и те молвили:

– О высокородный государь! Благополучие страны находится в зависимости от твоей воли. Разум повелевает, чтобы ты отправил свою дочь в Зангбар, а этому юноше возместил утрату богатыми подношениями.

Шах внял их совету, и начались приготовления к отъезду.

По прошествии трех дней ту, которая похитила мое сердце, усадили на золотые носилки, дабы отправить в Зангбар. И никто не справился о моей печали и не вспомнил о моей утрате. Я убедился, что за добро не всегда воздается добром, что стоит кому-нибудь выбраться из беды, как он тотчас забывает своего благодетеля. Счастье отвернулось от меня, и я горько зарыдал. Меня охватила печаль, и я выбежал из дворца и увидел, что сейчас унесут шахскую дочь. Слезы сами собой хлынули у меня из глаз, но тут ко мне подошел эфиоп и сказал: