Сопряжение: Чернильный маг 4

Тихановский смутился, но буквально на секунду. Уже в следующий такт сердца он представлял остальных из комитета.

Пятеро — тоже люди не боевые, а власть имущие. Причём именно Качан оказался самой мелкой сошкой. Остальные: губернатор Орловский губернии Виталий «Откат» Нечаев со своим кабинетом, да пара бизнесменов, что называется, «из своих».

Последнего — здоровяка, возрастом старше нас лет на десять, Качан обошёл стороной.

— Ну, вы наверное устали с дороги. проголодались. Прошу-прошу, — И не давая мне вставить даже слово замахал рукой. — Мы уже и стол накрыли. Посидим, покушаем. А заодно и…

— Вы опять меня не поняли, — останавливая его словесный поток, перебил я. — Я вообще удивлён, что вы осведомлены о моём визите. Откуда? Впрочем, неважно. Исчезните! И вы и ваши друзья, тоже. Лучше наведите порядок в делах, Валентин. Наведите, потому что через час приедет моя невеста и она найдет причину почему вы так угодливы.

Оттолкнув мэра, я по дуге подошел к единственному кто не был облачен в костюм. Огромный, как медведь и в штатском, без сомнения, это был именно человек епархии.

Как я это узнал? Ну, во-первых, внешний вид и полное игнорирование при представлении. Конечно это мог быть телохранитель губернатора, однако была ещё одна странность. Некто Илья Бакунин, экзорцист двенадцатого уровня, оказался первым встречным мной игроком без никнейма!

— Отец Илья, — произнёс я, протягивая ему руку.

Раньше никогда не думал, что у меня маленькие руки однако моя ладонь буквально утонула в его лапе.

— Магнус Дмитриевич, — улыбнулся бородатый здоровяк.

Внешним видом он был больше похож на канадского дровосека, нежели на сановника. Борода «лопатой», костюм «горка», на боку — длинный кинжал и, голубые, смеющиеся, глаза ребёнка. А вот креста я не увидел.

— Знакомьтесь: Антон «Ант» Терехов, специализация — танк, Виктория Бранкович — не одарённая, рейндж боец и моя невеста, и Семён «Фобос» Шарапов — демедж дилер со специализацией магии крови.

Если честно, снова переживал, что при знакомстве Фобос выкинет какой-нибудь фокус. Но обошлось. Парень хоть и не протянул руку для рукопожатия, однако держал язык за зубами. Что ж, пока и этого достаточно.

— Как на войну снарядились, — беззлобно усмехнулся отец Илья.

И он был прав. Антон взял с собой пару полновесных щитов. Фобос увешался всеми видами оружия от маленьких метательных ножей, до пары пистолетов пулемётов «Грач». Даже пару гранат не забыл повесить на разгрузку. Да и Вика тоже не отставала. Чего только стоило её нарезная гаубица! С таким калибром не упырей, слонов упокаивают!

И из этой компании выделялся только я. Впрочем, я же Чернильный маг! Боец поддержки с упором на магию и умением нарисовать то, что нужно именно в данный момент.

— Так на кого охотимся? — произнёс Фобос.

Жёстко и холодно. Так будто наш вивисектор был совсем не прочь поохотиться на самого отца Илью!

— Заложенный покойник, — увидев непонимание бородач добавил. — Умерщвленный неестественной смертью раб Божий, что не получил упокоения после смерти.

— Упырь? — предположил я. — Русалка?

Антон удивился.

— Да не-е-е… Русалки они с хвостами. А здесь в степи да лесочки.

Живя с Катей усмехнулся. Наверное впервые в жизни я знал о обратной больше, чем друзья.

— Это только в европейских сказках русалки с хвостами. В реальности это утопленницы, наложившие на себя руки из-за несчастной любви. Помните, у ведуна Егора Денисовича, была парочка таких особей.

— Земля ему стекловатой, — сплюнул под ноги Семён.

— Не юродствуй, — то ли попросил, то ли предупредил отец Илья. — О покойниках либо хорошо либо ничего.

— Святоши, — зло оскалился вивисектор. — Моралисты. Все правильные такие, а как рвать кожаные ремни на детских спинах — так запросто!

— Семён, — попытался осадить я друга.

Бесполезно.

— Что «Семён»? Разве я не прав? Все они, церковники, такие! И грехи чужие, за мзду малую, прощать тоже! Покаялся. Занёс денежку в храмовую казну и всё! Вон, отца моего не за забором похоронили. Не в яме на скотобойне, где ему самое место. На кладбище! Синюю Бороду!!! Сатрапа, тирана и женоубийцу положили рядом с невинными! Мол, он был истинным верующим и каждую неделю на исповедь приходил! А то, что он решил меня матери!? Что, отец Илья, тоже скажите, что в глубине души он был хорошим человеком!?

Семёна несло. Парень наверное впервые в жизни не побоялся высказать обиду священнику. Обиду, которую хранил и лелеял, которую принёс с самой младшей школы!

В ответ отец Илья промолчал. Промолчал, но изменился. Лицо священнослужителя стало серым, как камень. Было видно, как ему не нравятся слова Фобоса, в котором проснулся обиженный в детстве мальчик.

Но вместо хлесткого ответа, вместо отповеди Илья произнёс.

— В тебе, боярич, говорит боль и обида. Что же до отца твоего, я его духовником не был, и дел не ведаю. Но вижу, что тебе выговориться нужно. Исповедаться.

— В жопу иди со своей исповедью! — с надрывом, на грани истерики выпалил Фобос.

— Заткнись, — холодно, негромко, но с угрозой произнёс я другу. — Заткнись и возвращайся в машину.