Сопротивление большевизму 1917 — 1918 гг.

Приходилось обходиться своими средствами, так как, несмотря на настойчивые мои просьбы дать некоторое число бойцов, каждый раз получался ответ: «Обходитесь своими средствами…»

Полковника Екименко на следующий день сменил в роли начальника штаба округа Генерального штаба полковник Дорофеев, последний, учитывая всю серьезность положения моего отряда, ничего сделать не мог, с большим трудом налаживая порядок в училище, ему пришлось еще вести трудную «политическую борьбу» с командованием в лице полковника Рябцева и его приближенными. Пришлось на училище махнуть рукой и заняться вылавливанием боеспособного элемента по улицам, что дало некоторые результаты.

В течение дня удалось запереть подступы к училищу со стороны Смоленского рынка (конец Арбата), Поварской и М. Никитской, продвинуться от Никитских Ворот до Тверского бульвара и занять прилегающую к нашему расположению сторону Б. Никитской улицы вплоть до Университета и Кремля, который опять был занят юнкерами. К вечеру (2–й день) начали стекаться добровольцы… Приходили кадеты, лицеисты, студенты, гимназисты и прочая учащаяся молодежь…

Укажу на один характерный случай на 3–й день борьбы. Пришел старик, убеленный сединами, лет 70, и просит выдать ему винтовку… Предложение остаться для помощи в тылу он отвергает с заявлением «Раз мои дети в количестве 60 человек умирают, то и я должен быть среди них» — детьми оказались воспитанники одного из средних учебных заведений, отцом же — их директор, взявший винтовку и направившийся в тот район, где в это время был бой.

После визита старика пришел находившийся в Москве довольно популярный генерал Я. (командир корпуса) и после очень доброжелательного со мной разговора предложил свои услуги с условием, что я останусь возглавлять свой отряд. Моя настойчивая просьба возглавить мой отряд и вместе с сим захватить власть в свои руки, пользуясь своим чином, популярностью и пр., ни к чему не привела, и так генерал Я. ушел, добавив, что он будет продолжать любоваться лихостью чинов отряда, но возглавить его он отказывается.

Наличие боевых припасов подходило к концу, и этот вопрос начал сильно нас волновать. То, что снималось с убитых и пленных большевиков, была капля в море. Склады огнестрельных припасов находились у Симонова монастыря, на противоположном конце города, у большевиков, сильно ими охраняемые. И вот один поручик лейб–гвардии Литовского полка вызвался их оттуда похитить по подложному ордеру. Дважды ему удалось привести два полных грузовика патронов и снарядов, но на третий раз он был обнаружен и погиб смертью храбрых. Таким образом, этот больной вопрос был разрешен блестяще как для боевых целей, так и для батареи на Арбатской площади под командой подполковника Баркалова [63]

(ныне генерал–майор); кстати сказать, эта «батарея» была увезена по распоряжению 1–й гренадерской артиллерийской бригады с Ходынки, т. е. выкрадена у большевиков.

Продовольственный вопрос был также разрешен в положительном смысле. В течение 7 дней население окружающих улиц само доставляло все, что только могло. Помню одну даму средних лет, госпожу А. Она буквально не покладая рук добывала продукты, принося их нам пудами, так что мы часто подкармливали юнкеров, находящихся в училище.

Санитарный вопрос также не заставил волноваться, были реквизированы в 2 аптеках медикаменты и перевязочный материал и в полуподвальном этаже был устроен перевязочный пункт с соответствующим медицинским персоналом.

Наступило утро 4–го дня. Как‑то почувствовалось, что большевики в этот день будут особенно активны. После 12 часов дня они действительно начали наступать по всем направлениям, и им удалось сделать прорыв со стороны Армянского переулка и занять колокольню англиканской церкви, на которой, поставив пулемет, они начали владеть близлежащей местностью, что также сильно угрожало не только Художественному электротеатру, но и самому Александровскому училищу. Надо было во что бы то ни стало ликвидировать этот прорыв. В резерве был всего 21 человек, только что смещенных после трехдневной непрерывной боевой работы. Училище, как всегда, отказало, несмотря на критический момент. И вот вызывается прапорщик л. — гв. Литовского полка Пеленкин, [64] который во главе этого «последнего резерва», потеряв половину своего состава, стремительной и неожиданной для большевиков атакой захватывает колокольню и находившиеся на ней 4 пулемета.

Весь этот день был очень тяжелым на всех уязвимых местах.