Соратники

Когда на болото, где долгие годы сидела лягушкой Василиса, прилетела стрела Ивана-царевича, Василиса обрадовалась. Но не царевич ей был нужен – нужно было избавиться с его помощью от облика лягушки. Дальше всё шло как в сказке про царевну-лягушку, вот только свою лягушачью кожу Василиса подсунула царевичу специально и хитростью вынудила сжечь. А когда Змей Горыныч, служивший в то время Кощею, вернул её во дворец к своему господину, то сумела перехитрить Кощея и сбежать вместе со Змеем. Так нажила себе Василиса второго врага – Кощея.

Но всё это не тревожило Василису, ибо достигла она в итоге своей цели. Сначала стала Соратником Перуна, завоевала его доверие и симпатию. А когда узнала, что злейший враг Перуна, предводитель Монстров Левс, ищет среди Соратников предателя, чтобы сделать его своим шпионом, то сама отправилась к Левсу и напросилась на роль шпиона – чтобы докладывать обо всём Перуну. И её хитрость почти удалась, но потом Левс всё же понял, что его обманывают, и исподтишка напал на Перуна. Монстр думал, что убил в том бою громовержца, но на самом деле только тяжело ранил, а вот жена Повелителя, Перуница, действительно погибла. И Василисе это оказалось только на руку. Она тайком перенесла Перуна в Явь, где уже давно всё подготовила, выходила его, вышла за него замуж и родила Алёнушку.

Глава 19

Явь

В плену у тех, кого не существует

Утром, ещё толком не успев открыть глаза, Ваня уже мгновенно вспомнил всё, что произошло накануне. Вплоть до того, как всё-таки вышло, что он оказался в своей комнате и уснул в собственной постели. Это получилось случайно: спрятав Юлю и Бэллу в сарае Горынычей, он со всеми предосторожностями снова вернулся в кампус, ухитрившись и в этот раз никому не попасться на глаза. Пробрасться в свою комнату было необходимо – нужно было забрать спрятанный под кроватью топор. В сложившихся обстоятельствах оставаться с голыми руками, без оружия, было просто опасно – ни за себя не постоять, ни кого-то другого не защитить.

Удивительно, но добрался он без особых приключений. В общежитских корпусах все окна были темны, в коридорах непривычно тихо и пусто – ни людей, ни Монстров. Прокравшись в свою комнату, Ваня тоже не стал зажигать свет, двигался осторожно, стараясь производить как можно меньше шума. Но едва он, встав на колени, протянул руку под кровать, и пальцы коснулись холодного металла, как в коридоре послышались шаги и голоса. Говорили люди, два парня, и Ваня уже решил было, что тревожиться не о чем, но всё же продолжал сидеть тихо. Голоса меж тем приближались, похоже, люди шли по коридору, периодически зачем-то останавливаясь, что-то делали, иногда что-то говорили и снова продолжали свой путь. Наконец, они подошли совсем близко, и Ваня услышал: «Гордо приказал проверять все комнаты и все двери». Чертыхнувшись, он мгновенно закатился под кровать и только что не вжался в стену. Дверь отворилась, вспыхнул свет, и один голос произнёс: «Тут тоже никого», а второй ответил: «Всё равно запрём». После чего свет погас, а в замке повернулся ключ. В первый момент Ваня чертыхнулся, но потом решил: может, оно и к лучшему. Сегодня он уже всё равно ничего полезного не совершит, а отдыхать хоть иногда тоже надо. Ещё повезло, что он оказался не где-нибудь, а в собственной комнате. Можно наконец-то грязную одежду снять, принять горячий душ и завалиться спать. Что он и сделал, проспав, как говорится, без задних ног до восьми утра без просыпу и сновидений.

Едва Ваня поднялся с кровати, как в коридоре раздались голоса и тяжёлые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге показалась странного вида группа, состоящая из двух Монстров с волчьими головами и тщедушного парня, казавшегося на их фоне просто лилипутом. Парня он узнал – это был один из прихвостней Гордея. Звали его то ли Петей, то ли Федей, Ваня точно не знал, да никогда особо и не интересовался. В комнату входить эти трое не стали, просто застыли в проёме, только огляделись внимательно, нет ли чего подозрительного.

– Подъём! – рявкнул то ли Петя, то ли Федя, пытаясь говорить на низких нотах и придать голосу суровое выражение. Получалось откровенно хреново. – Через пятнадцать минут шоб был в столовке!

– Уже бегу, – хмыкнул Ваня.

– Поговори мне ещё, Кувшин! – взвизгнул Федя-Петя. Он-то, оказывается, Ваню знал. – Не будешь делать, что приказывают, – пеняй на себя. Понял? Или попросить их, – он кивнул на стоящих у него за спиной монстров, – тебе объяснить?

Нарываться Ваня не стал. «Безумство храбрых» хорошо в кино или в художественной литературе. А в реальной жизни быть избитым или ещё того хуже только ради того, чтобы показать, как ты неимоверно крут и независим, – сомнительное удовольствие.

– Понял, – буркнул он.

– Что? Не слышу.

– ПО-НЯЛ!!!

– Ну, то-то. В общем, я тебя предупредил.

И дверь захлопнулась.