Соратницы

А к тому времени как все устроились и спокойно уснули, она уже точно знала, что делать. И сначала написала письмо Тэри, попросив в дополнение к тем простым зельям и мазям, какие были в каждом приюте, прислать снотворные и успокаивающие. А потом словно вскользь упомянула о Мишеле. И о том, что не помешало бы ему пару дней отдохнуть здесь, у нее под присмотром.

Лишь в юности, передавая тайком записки своему первому любимому мужчине, Бет ждала ответа с таким же нетерпением. И, получив туесок с зельями и послание воспитанницы, вздохнула с облегчением. Она оказалась права, Тэри сразу все поняла и думала точно так же. Более того, она предложила, чтобы не насторожить графа, оставить вместе с ним еще несколько самых слабых беглецов. А объяснить им это просто: они теперь в безопасности и ни один преследователь уже не сможет догнать. Значит, могут спокойно подлечиться и не спешить, к тому же вскоре придет новая группа.

– Ну да, – успокоенно кивнула сама себе герцогиня Лаверно, разбирая присланные снадобья, – цветку сейчас нужнее всего энергия, а граф Хангро всегда был чистокровным человеком.

Непонятно только, почему именно его чернокнижники выбрали в жертву. Или есть еще какие-то тайны, пока неизвестные ей?

Глава шестнадцатая

О том, как и где проводят время два вожака оборотней

– Хочешь чашечку кофе или лучше хорошего горячего бульона?

Вопрос прозвучал так издевательски безмятежно, что Рад невольно ухмыльнулся.

– У тебя просыпается склонность к изуверским шуткам, – буркнул он, не оборачиваясь, и невольно насторожился, расслышав звяканье ложечки.

– Никогда ни одному маглору-первогодку, а тем более прошедшему практику в человеческих землях старшему магистру, не придет в голову шутить такими вещами, – нравоучительно сообщил Иридос. – Это отличительная черта чистокровных людей.

– Я к ним не отношусь, – едко напомнил Шаграйн и наконец повернулся на своем невидимом ложе.

Как выяснилось, управление воздухом было вторым из главных умений главы дома ди Тинерд. Хотя и все остальные стихии подчинялись ему почти так же, успел ведьмак насмотреться за эти дни. И очень явственно осознать, насколько труднее приходилось выживать здесь оборотням, которые попадали в рабство, не имея умений Иридоса и разнообразных зелий и амулетов, которыми дракон предусмотрительно запасся на плато.

– У меня есть святое правило, – спокойно объяснял он, заставляя напарника надеть кожаную безрукавку, изготовленную так точно по его фигуре, что даже самый придирчивый взгляд не смог бы найти мест соединения с живым телом. – Уходя на битву с врагами, брать с собой оружие и защиту на всяческие случаи, даже самые невероятные. Я обязан сделать все возможное и невозможное, чтобы моей любимой не пришлось плакать.

Дирард помалкивал. Он и сам старался придерживаться того же правила, только возможности у него до этого момента были намного скромнее. Оружие да несколько флаконов с зельями, в остальном приходилось надеяться только на собственную ловкость и полученные в наследство способности. Довольно слабые по сравнению с чистокровными оборотнями и почти ничтожные рядом с пустынным драконом. Хотя от облика животного, повлиявшего на особый дар мага, Иридосу достались лишь появляющиеся в моменты опасности когти да чешуя, зато были они крепче стальных.

– Не относишься, – согласился в ответ удобно сидящий в воздушном кресле дракон. – Но думать все же привык как человек, лишенный малейших способностей.

И невозмутимо откусил кусок чего-то румяного, восхитительно пахнущего мясом. Они не голодали все эти дни, как считали тюремщики, притащившие в карцер захваченных ловцами оборотней, якобы пытавшихся заработать на контрабанде торемского кружева. Карцером у чернокнижников называлась невообразимо грязная, холодная пещерка с кованой решетчатой дверцей, обтянутой для верности гномьей сетью.

Оказавшись в этом отвратительном помещении, Дирард даже не сомневался, что придется сполна испытать все тяготы и унижения, через которые прошли все прочие пленники.

Однако очень правдоподобно постанывающий Иридос, брошенный кулем на истоптанное дно пещеры, успел в последний миг создать невидимые воздушные тюфяки, избавившие избитое тело от удара об пол. Хотя и тут им досталось намного меньше всех остальных. Ловцы, первым делом нацепившие на новых жертв ошейники покорности, даже не догадывались, что оба оборотня закрыты хитрыми щитами и все украшающие их синяки и царапины – по большей части лишь иллюзия.

Как и все бледнеющие коконы. Иридос снял с ошейников заклинания принуждения, едва тюремщики ушли подальше.

– Что ты ешь? – сел на своей воздушной перине Рад, и она тотчас превратилась в кресло.

– Обжаренный на углях мясной рулет. – Иридос указал на блюдо, стоящее на маленьком столике.

– А эти… не увидят? И не учуют?

– Сегодня утром я получил послание от последних ментальных шпионов… ну, ты знаешь. Они закончили внедрение в сознания тюремщиков. Стражи по-прежнему нас видят и слышат, но действовать будут по моему приказу.

– Так почему мы сидим?