Сорок четвертый. События, наблюдения, размышления

Пробуждались и росли «опасения крестьян по поводу того, что обещанное в манифесте они, как и в 1919 году, не получат. Нужно дать им что-то, чтобы они почувствовали, что все это не болтовня, не обман» — так писал тогда «под свежим впечатлением» один из членов руководства ППР{214}. Наконец, 6 сентября появился декрет ПКНО об аграрной реформе, сформулировавший принцип дополнения хозяйства до пяти гектаров и передававший осуществление реформы в руки государственного аппарата, специалистов, которые призваны были провести социальные преобразования в рамках закона.

…Но время шло, а почти ничего не делалось…

«Проходили дни и недели, а парцелляция не проводилась, — вспоминает крестьянин из Жешувского воеводства. — Причина была очевидна: помещики, имея своих приспешников в земельных управлениях, саботировали все распоряжения в этой области. Проводимая подобным образом аграрная реформа, по всей вероятности, никогда не привела бы к парцелляции помещичьих имений»{215}

.

В воеводском земельном управлении около 40 землемеров, мобилизованных для проведения аграрной реформы, с 13 по 23 сентября ожидали автомашин, которые должны были доставить их к месту работы и которые земельное управление не могло получить ни в одном ведомстве ПКНО. В конце концов 23 сентября 25 автомашин были одолжены у советских военных властей{216}.

Молодая народная власть, ее человеческие и технические возможности, ее слабый аппарат, парализованный к тому же сомнениями профессионального характера и давлением традиций, а возможно, и интересами имущих классов, не мог справиться с задачей.

Затяжка порождала беспокойство, а беспокойство — спешку. Деловые аргументы политиков-экономистов начинали слишком напоминать так хорошо знакомые Михалу Козе обещания всех прежних правительств, которые во время войны именовали себя народными. И хотя власть была в руках, а перестройка провозглашалась в рамках закона, аргументы политиков-практиков становились революционными лозунгами. Первый съезд Союза крестьянской молодежи Речи Посполитой «Вици» в Люблине принял резолюцию:

«СКМ горячо приветствует обещание немедленно провести аграрную реформу, которую широчайшие слои граждан тщетно ждали с 1918 года… Съезд считает, что ускорение проведения аграрной реформы составляет основное условие осуществления демократии в новой Польше»{217}.

«Речь идет о том, — говорил 17 сентября на съезде Стронництва Людовего освобожденных земель делегат из Пшеворска, — чтобы разобрать эти земли сейчас, ибо если будем ждать еще месяц, еще год, то может произойти черт знает что». «Используем это время, — призывала на другой день делегатка из Влодавского уезда, — ибо если мы прозеваем его, то вообще ничего не выйдет. Я считаю, что единственная возможность провести эту реформу — провести ее сегодня»{218}.