Сорвавшийся с цепи

«Фотон» стрельбанов подъехал к «Козырному королю» с заднего двора. Так, как попросил пригласивший их Чулым. В самом баре уже шел ремонт, поэтому Колька устроил себе временный офис в гараже, выгнав оттуда трофейные джипы Мирона и Петьки. Кто-то успел замыть во дворе пятна крови, но сделал это не слишком тщательно. И местами она еще была видна на утоптанной земле и дощатом настиле разгрузочной площадки. Гильзы тоже пока не собрали. Этим как раз занимался громила по кличке Сачок, который и открыл гостям ворота.

С первого же дня новый босс развернул кипучую деятельность. На это намекали крики, которые Мизгирь и Кайзер услышали сразу, как только вылезли из машины. Чулым устраивал кому-то разнос из-за денег. Вроде бы небольших, но, судя по тому, как разозлился Колька, дело было нешуточное.

– Что это, мать твою?! – кричал он. – Двести юаней? Зачем они мне? Ты решил откупиться от меня двумя жалкими сотками? После того как сбежал, не сделав работу и обманув моих парней? Да ты издеваешься надо мной, старый трусливый болван?

В ответ Чулыму раздалось сбивчивое бормотание – человек, который хотел от него откупиться, пытался оправдаться.

– Хочешь искупить свою вину – принесешь со следующей зарплаты тысячу юаней! – вынес ему приговор Чулым. – И не мне. Найдешь Кирюху Дубая и отдашь деньги ему – это же он вкалывал за двоих после того, как ты его продинамил! Отдашь и извинишься перед ним, ты меня понял? Понял, я спрашиваю?

Ответ должника не вызвал у Кольки новую вспышку ярости. Видимо, этот человек не стал оспаривать свой приговор.

– Культяпый! Будь другом, убери отсюда это ничтожество, – подытожил Чулым свое громкое разбирательство. – Не хочу больше ни видеть его, ни слышать его блеянье! Выведи придурка за ворота и не забудь дать ему пинка вдогонку.

– С радостью, босс! – пробасил Культяпый. После чего схватил визитера за шкирку и повел его к выходу.

Человеком, разгневавшим нового короля Погорельска, оказался седой жилистый мужик. Как сказали бы о нем в цивилизованном мире – предпенсионного возраста. Лицо мужика было изрезано морщинами, а шею пересекал большой косой шрам. Повидавший на своем веку ранений Мизгирь удивился: этот тип был счастливчиком, ибо редко кто выживает после такого «кровопускания». Любопытно, где он так нарвался? На бандита старик не походил – не исключено, что тоже успел повоевать в Первую или Вторую Уральскую.

Культяпый приветливо кивнул новым визитерам, но сопровождаемый им гость на них даже не взглянул. Мизгирь ему мысленно посочувствовал. Они-то с Кайзером приехали сюда за наградой, а старик, наоборот, платил штраф своими кровными. И для него, судя по его жалкому виду, даже двести юаней были солидными деньгами, не говоря о тысяче.

– А вот и вы! – Чулым не поленился выйти из-за стола и пожать стрельбанам руки. – Присаживайтесь. Знаю, что вы скорбите, и все же, как я сказал, у меня для вас добрая весть: ждать неделю вам не придется. Благодарите Дерюжных. Они оставили в баре пару заначек – как будто специально для вас. Но сначала выпьем. За успех дела и за упокой вашего братана.

Он подмигнул гостям, после чего достал из тумбы в столе бутылку водки и три стопки.

– В чем тот седой хмырь перед тобой провинился? – полюбопытствовал Мизгирь. – Ты орал на него так из-за каких-то двухсот юаней?

– Вообще-то из-за ста юаней, если быть точным, – ответил хозяин, разливая водку по стопкам. – Но там дело не в деньгах. Я нанял его для одной работенки и выплатил аванс, но он взбрыкнул и сбежал, бросив своего напарника. А сегодня притащился ко мне с извинениями и хотел вернуть аванс. В двойном размере – типа на тебе, Колян, компенсацию за неудобство.

– Как по мне, честный поступок, – пожал плечами Кайзер.

– Не честный, а трусливый, – возразил Колька. – Еще бы он не вернулся! Знал, что я его из-под земли достану, вот и явился с повинной. Ну давайте вздрогнем! Для начала – за нашу дружбу и взаимопонимание!

Пить за дружбу с бандитами Мизгирю претило, но отказываться он, разумеется, не стал. И они с Кайзером поддержали Чулыма, приняв на грудь по маленькой, раз на то пошло.

– М-м-м… – Колька поморщился, мотнул головой и, дождавшись, когда рюмки вернутся на стол, взялся наливать по второй. – А знаешь, что самое прикольное с этим хмырем? Он двадцать пять лет оттарабанил в Святом Остроге и только недавно откинулся. Четверть века, прикинь! Лихой бродяга был в молодости. Но, видать, сломали его там об колено, если он теперь от каждой тени в страхе шарахается. «Святые» это могут – сбивать с людей спесь и превращать их в тряпки.

– И за что его туда упекли, да еще на такой срок? – спросил Мизгирь.