Сосед сверху, сосед снизу

Она носила его и двенадцать лет назад, надевала по особым случаям, это был последний подарок от её мужа, после смерти которого Людмила Георгиевна так замуж и не вышла. Вырастила дочь, а потом переключилась на учеников. Осталась верна своему делу, до самого конца.

Не то что некоторые…

— Здравствуйте… — я наконец соображаю начать разговор и смущенно втягиваю голову в плечи. Так бывает, когда припоминаешь не самое вежливое прощание с человеком, что дал тебе бесконечно много.

Больше, чем она — мне никто не давал. Я же неблагодарно от этого отвернулась.

— Как у тебя дела? — негромко и так просто спрашивает моя дорогая наставница, что у меня начинает свербеть в носу. Как у маленькой, ей богу.

Дела…

На такие вопросы нехорошо отвечать по-настоящему честно.

И потом — окажется ведь, что она была права тогда, пять лет назад, когда посмотрела на меня, заявившую об окончании танцевальной карьеры, как будто меня хватил эпилептический припадок прямо на её глазах.

В уме ли ты, девочка? Разве меняют мужчину на свободу? Он ведь может предать по дурости. А ноги — нет. 

— Все хорошо, — улыбка получается нерешительной. Как и все, из чего сейчас сплетается этот разговор. Ну, вру, да. Дела-то не так уж и радужно.

Безработная, без пяти минут разведенная, да еще и с внушительными оленьими рожками на темечке. И все-таки — таким не хвастаются. Вслух, по крайней мере.

Наставница смотрит на меня внимательно, пронзительно, кажется — насквозь видит все то, о чем я так стыжусь сознаться, а потом улыбается. Лукаво и открыто, будто и не было между нами ни того громкого скандала, ни грохнувшей об косяк двери, из которой я вылетела пулей, ничего…

— Как тебя сюда занесло? Платьице для бала присматриваешь, или ножки все-таки соскучились и понесли тебя по кривой дорожке?

— Я… — я запинаюсь, пытаясь подобрать рациональное объяснение, так чтобы не соврать и объяснить понятно, а потом сдаюсь и выбираю один из предложенных мне ответов, — можно сказать, что понесли, да.

— Для номера? — боже, чего я не ожидала, так это то, что Людмила Георгиевна встрепенется, как почуявшая запах крови тигрица. — Ты все-таки решила к нам вернуться.

— Я… Нет… Не совсем.

Я уже поклялась себе, что не буду ворошить для себя это, я просто попробую с Эриком, а потом — найду себе нормальную работу.

На самом деле…

Я не уверена, что вытяну его.

Все-таки он — профи, а я — заскорузлая, заиндевевшая кочерыжка.

— Ciliegina, — я уж думала, Эрик пропал бесследно, а он возвращается из соседнего отдела и тащит мне… Да нет, он издевается… К платью Золушки серебряные туфельки? Я заколю его этой шпилькой…

Хотя, нет, она слишком красивая!

— Это твой размер? Я не ошибся? — итальянец говорит это в кои-то веки без вызова, но мне все равно становится еще более неловко. Он рядом. И Людмила Георгиевна точно видит, что он разговаривает именно со мной. Сейчас начнутся вопросы, к ответам на которые я совсем не готова…

— Здравствуйте, Эрик, — спокойно произносит Людмила Георгиевна на итальянском, не дожидаясь, пока я их друг другу представлю.

С учетом того, что моя бывшая наставница до дотошности старомодна в плане этикета, это означает только одно. Они уже знакомы…

Интересно.

А пять лет назад она его точно не знала. Лично, по крайней мере.

— И вам доброго утречка, сеньора Гацкан, — Змей расцветает очаровательнейшей из своих улыбок и с очевидным удовольствием целует кончики пальцев Людмиле Георгиевне, — какая неожиданная и приятная встреча для сегодняшнего дня. Как прекрасно вы выглядите! Хоть сейчас приглашай вас на ужин, только не говорите мне, что слишком рано.

— Ох, мальчик, ты все такой же плут, — Людмила Георгиевна фыркает и отмахивается, плотнее укутывая плечи в шарф, а затем с любопытством переводит взгляд с Эрика на меня, потом снова возвращается к Эрику…

— Все-таки ты её вытащил на свет, — она чуть недоверчиво покачивает головой, — надо же, а я думала, ты бросил эту затею.

Он? Меня? Вытащил?

И что это такое значит, кто мне скажет?

24. Трое. Сладкое искушение

— Эрик…

— Меряй туфли, солнышко, иначе мы сегодня так и не попадем в зал.

Змей выглядит таким беззаботным, что это даже подозрительно.

Спорить с ним у меня не получается — тяжелые ладони Эмиля падают на мои плечи, он же ногой подталкивает пуфик под мои колени.

Спасите! Это же совращение на шоппинг в крупных размерах! За это должна быть статья как минимум в административном кодексе. Нет — в уголовном.

Что самое ужасное — они действуют сообща. Что Змей тогда, вовремя меня подколов и спровоцировав примерку платья, понравившегося Эмилю, что Эмиль сейчас…

Мне даже делать ничего не надо — мягкие пальцы Змея быстро снимают с моей левой ноги балетку, а потом пробегаются по стопе.

Твою ж мать, Змей…