Сосед сверху, сосед снизу

Я торопливо переодеваюсь — с такой скоростью, как никогда раньше, и ужасно удивляюсь мертвой тишине за занавеской примерочной.

Они что там, встали истуканами и меряются друг с дружкой взглядами? Или чем-то другим?

Высунуться из примерочной после того, что было — это все равно что ухнуть в омут с пираньями. Как бы мы не шифровались — но сколько шансов, что взрослая женщина не поймет, чем могут заниматься в одном узком замкнутом пространстве мужчина и женщина. Да еще и в тишине, с подозрительными перешептываниями…

Нет, без шансов — я в этот магазин ближайшую пару лет ни ногой! 

Я почти угадала. Только они ни черта не на расстоянии друг от дружки стоят, а сцепились — и замерли. Эмиль держит Эрика за грудки, на его скуле багровеет красное пятно. Это от кулака Эрика, что ли? 

Такое ощущение, что они спохватились посреди драки и решили её не продолжать. А продавщица стоит в дальнем углу, смотрит на них круглыми глазами и очень жалеет, что не может вызвать охрану… 

— Du glömde snabbt din räv![8]

— вдруг цедит Эрик, и я совершенно теряюсь с определением — на каком это языке.

Эмиль понимает.

И у этих слов оказывается просто волшебный эффект — Эмиль отшвыривает от себя Эрика, и даже не глянув на меня вылетает вон, звучно хлопнув дверью.

— Вы с ума посходили? — выдыхаю я, ощущая, как сипло звучит из-за ужаса мой голос. — Вы что вообще творите? Хоть бы из магазина вышли, петухи!

Змей старательно не смотрит на меня, уводит взгляд в сторону, и я вдруг замечаю, насколько отрывисто он дышит.

— Меряй туфли, — хрипло роняет он и кивает на пару скромных черных босоножек, ждущих меня ровно в шаге от примерочной, — и поехали. Сегодня ты будешь со мной танцевать, пока не сотрешь эти чертовы каблуки. Ну, или сдохнешь на паркете.

Судя по выражению его лица — второй исход ему кажется куда более заманчивым.

Одно непонятно — почему мне самой так неловко выдерживать его взгляд? Это ведь он затеял это свинское пари. И я ему ничего не обещала. Казалось бы...

26. Эрик и Настя. Дежавю

Она замирает в дверях зала так, будто все еще надеется сбежать. Только кто же ей позволит совершить хоть один шаг в сторону выхода?

— Нравится? — с деланным равнодушием интересуется Эрик, вставая над Настиным плечом. — Не бог весть что, но я не очень-то придирчив. Лишь бы паркет лежал ровно.

Он кривит душой. Студия первоклассная на самом деле. Ему просто хочется, чтобы Насте здесь понравилось, но показывать это прямо, после того, что это чертовка вывернула в магазине, он не собирается.

— Все отлично, — Настя ежится, проходит в зал и неловко стягивает с плеч плотный вязаный жакет, снова обнажая плечи.

На пару секунд Змей даже останавливается, любуясь этим зрелищем. Уж больно хороши эти хрупкие плечики.

Нет, она не фея — а ведьма, чистой воды. А он — с удовольствием бы побыл её личным инквизитором. И сжег её прямо сейчас.

Она переобувается, на этот раз сама, косясь на Эрика с опаской. Острая злость в адрес Эмиля снова сводит все нутро Эрика. Ведь там, в магазине — это он завел девчонку, по её глазам видел ту агонию, в которой она корчилась при его прикосновениях к её чутким ножкам.

За каким чертом Брух решил, что ему позволено снимать чужие сливки?

Сейчас-то она точно не позволит Эрику повторить тот эпизод. Знает, чем это для неё закончится, ведь её ахиллесова пята — точнее нежная сладкая пяточка — обозначена как слабое место.

Ладно. Не сейчас — так потом. Главное — не допустить больше, чтобы Бруха снова понесло. И вообще к ней его не допускать, раз старый друг забыл, что такое честная игра.

Настя замирает у зеркальной стены, обнимая себя за плечи.

На самом деле, понять её несложно, пять лет без танцев — и вот такое возвращение в прошлое. Наверняка еще и налажать боится, не в форме ведь девочка.

Вот так бы и взял её прямо здесь, разложив прямо на паркете, так, чтобы запрокинув голову, в этих зеркалах она видела только себя, захлёбывающуюся от восторга под ним.

Не сейчас. Все еще будет, а сейчас момент точно не подходящий.

— С возвращением? — мягко хмыкает Эрик, вставая за спиной, проходясь ладонями по её бокам, уже предвкушая, как именно он обойдется с этим телом, когда она сдастся. — Тебе нужны шампанское или какие-нибудь фанфары? Даже если и да — сейчас ты о них забудешь.

— Я готова, — Настя встряхивается, собирается воедино, в одну цельную картинку и разворачивается к Эрику, — что мы танцуем?

— Все! — Эрик не без садистского удовольствия улыбается Насте, обещая ей очень много работы. — Мы танцуем все, вишенка.

Для клипа нужны будут разные кадры, с медленным пьянящим танго и задиристой самбой, и все это должна выдавать одна танцовщица. Которую еще предстоит «разоблачить» — заставить преодолеть те барьеры, что она вокруг себя возвела.

— Ну, все так все, — Настя кивает, будто примиряясь с этой мыслью.

Первый раз он сжимает её пальцы в своих, первый раз касается ладонью её спины именно как танцор.