Григорий Полянкер

Соседка

На белом свете начинался обычный, будничный, казалось бы, ничем не примечательный четверг. Но когда наши соседи по Тарасовской улице, восемнадцать узнали, что именно в этот день начинается суд над Серафимой Адамовной, всех охватило какое-то праздничное волнение.

Люди приоделись, выключили газовые плиты, утюги, чайники, отвели детишек к родным и знакомым, некоторые отпросились с работы и дружной, оживленной толпой отправились в народный суд.

Да, наконец-то дождались!

И поделом! Этого она давно уже заслужила. И' пусть пеняет на себя, пусть знает, что есть правда на земле!

Тепер она небось уже не ускользнет от заслуженного наказания, ответит за все свои проделки по всем правилам, по всем, значит, строгостям закона!

И вот наша милая соседка – маленькая, худощавая невзрачная женщина неопределенного возраста с носиком-кнопкой и мутноватыми глазками-щелками, которые неустанно блуждают, ловят, рыщут и ни на мгновенье не останавливаются – сидит на скамье подсудимых.

Она важно уселась на крепкой скамье, сжав тоненькие, ярко накрашенные губы, закинула ногу за ногу и едкой улыбочкой пронизывала публику, заполнившую просторный зал суда.

Адамовна, как соседи ее называли, молчала. Правда, это ей стоило немалых усилий. Не в ее привычке молчать. Но можно было поклясться всеми святыми, что это было зловещее молчание. Затишье перед бурей.

Люди знали, что, коль она откроет рот, заговорит, никакая сила ее не остановит.

Возле массивного стола, покрытого красным покрывалом, стояло три черных кресла с высокими резными спинками. В сторонке, за небольшим столиком, загроможденным папками, бумагами, погруженная в свою не очень веселую работу, пристроилась худощавая, рыжеволосая девушка – секретарь.

Услышав скрип боковых дверей, быстрые шаги, она вскочила как ужаленная и привычным, ровным голосом объявила:

– Прошу встать, суд идет!

Все поднялись со своих мест и притихли, обратив взоры на судью и двух народных заседателей. Но Адамовна замешкалась, поднялась позже всех и лениво проронила, нарушив воцарившуюся тишину:

– Пжалста… Можем и встать, если вам это очень интересно…

Дружный смешок прошел по залу, а судья, пожилой, седеющий мужчина в больших роговых очках, укоризненно взглянул на подсудимую, слегка покачал головой и заметил:

– Прошу не забывать, что находитесь в суде…

– Спасибо за совет… – пробурчала она и опустилась на свое место.

Судья снял очки, протер стекла лоскутком замши, сел на громоздкое кресло, полистал разбухшее «Дело», мимоходом спросил у подсудимой, как ее фамилия, имя, отчество, получила ли обвинительное заключение и прочее, предупредил, что обязана говорить суду только правду и, естественно, вести себя тактично.

Она стояла, переминаясь с ноги на ногу, едко усмехнулась, уставилась в потолок. На ее лице появилась презрительная гримаса, и она ответила:

– Очень приятно… Но учить, как себя вести, будете свою жену или тещу…

– Гражданка, не забывайте, где находитесь!.. – прервал он ее. – Ведите себя, как положено!..

Она пожала плечами, повернулась к залу и быстро-быстро заговорила: