Сосна зимой

Иль матери нет у него и отца?

Ши цзин (II, III, 9)

Сверху, из императорской ложи, разноцветные парчовые навесы, натянутые над местами для знати, выглядели красочной головной повязкой, охватывающей арену с трёх сторон. Ниже располагались места для рядовых чиновников и тех из состоятельных горожан, кто может оплатить сидячее место. С четвёртой стороны из-за ограды на происходящее могли полюбоваться простолюдины, хотя пробиться сюда смогут не столь уж и многие – сотня-другая людей, не больше. Остальным собравшимся придётся довольствоваться видом арены издалека, да известиями, с неё долетающими. Благо предприимчивые торговцы выкатили в поле прилавки и разбили шатры, предлагая всё, что может найти спрос у скучающей толпы, от горячих напитков и закусок до гаданий и небольших представлений фокусников и акробатов. Когда паланкин пронёс меня с Лиутар по дороге между городскими воротами и ареной, мы могли сквозь щели в занавесках разглядеть пёстрое сборище и даже услышать издалека крики зазывал. Но стоило приблизиться императорскому паланкину, который несли перед нашим, как всё стихало, и народ выстраивался вдоль обочин, глазея на шествующие ряды гвардейцев, придворных и, наконец, разукрашенные и золочёные носилки с тигром на одной дверце и драконом на другой. Надеюсь, что у Ючжитара и сидевшего рядом с ним Шэйрена хватило выдержки не высовываться из паланкина слишком уж откровенно.

Места вокруг арены уже были полны, и гул голосов был слышен и снаружи, пусть и более сдержанный, чем у простонародья вокруг неё. Но стоило забить колоколу, возвещая прибытие августейшей семьи, как опять пала тишина. Шэн Мий звонко распоряжался порядком приветствий и поклонов, привычно выпевая слова, и наконец мы заняли места под большими зонтами, казавшимися излишними под навесом, но бывшими знаком положения и престижа. Отсюда арена была видна как на ладони – а также открылся вид на окрестности, раскинувшийся вокруг импровизированный лагерь и клубящихся в нём людей. Ючжитар привстал, явно испытывая желание забраться на своё кресло ногами, чтобы видеть получше, но посмотрел на меня и сел обратно. Впрочем, скоро его внимание оказалось приковано к арене. Долгих церемоний перед началом состязаний проводить не стали. На арену вышли первые пять десятков участников, поклонились императорской ложе, потом между ними провели жеребьёвку, определяя порядок участников, и состязания начались.

– Ваше величество, к вам сановник Руэ, – прошелестел над ухом Шэн Мий.

– Зови, – кивнула я. Будет кому скрасить скуку. Первыми состязались отобранные солдаты, и вместо поединков демонстрировали более приземлённые умения. Разумеется, я всемерно поощрю победителей, но меня не слишком интересовало, кто сумеет поднять больший вес и пронести его три круга, кто метче кинет копьё в щит и кто слаженней выполнит элементы построения. Сыновья тоже смотрели без особого интереса, но появление Руэ Чжиорга их не волновало – всякие деловые обсуждения для них покамест мало что значили.

– Ваше величество, – гун Вэнь поклонился, принял предложение сесть и тут же взял быка за рога: – Я слышал, что вы советовались с сановником О по поводу моего предложения по выращиванию лошадей, и он высказался против.

Я кивнула. О Тинзе действительно раскритиковал идею, не стесняясь в выражениях:

– Что эти рисоводы понимают в лошадях? Ваше величество, вы впустую потратите деньги и время. Нельзя заставить человека заниматься чем-то новым, если он не видит для себя смысла и пользы. Крестьяне будут кормить лошадей из-под палки и просто уморят всё поголовье, в лучшем случае вы соберёте столько же, сколько раздали.

– Но сановник Руэ прав, – возразила я. – Невозможно раздувать штат Конюшенного приказа до бесконечности.

– А почему, собственно? Сколько в управлении Малых припасов подуправлений литейных мастерских и внешнеторговых рынков? А в Строительном – подуправлений всевозможных работ? Столько, сколько надо, не так ли? Так почему нельзя сделать нечто подобное для коневодческих хозяйств?

– Сановник О, у нас и без того нехватка кадров. Может, у вас есть на примете люди, готовые этим заняться?

Вопрос был задан без всякого подвоха. Я понимала, что если О Тинзе и возьмётся кого-то рекомендовать, то опять какого-нибудь своего родственника или свойственника, но меня это мало волновало. Насколько я плохо относилась к кумовству в своём родном мире, насколько же стала терпима к нему здесь. Да пусть хоть весь государственный аппарат своей роднёй заполнит, главное, чтобы дело делалось! Вот когда-нибудь, когда я доведу до ума свою главную идею и сумею воплотить её в жизнь, когда будет из кого выбирать, тогда можно будет делать назначения исходя из принципа честной конкуренции. Насколько в этом мире конкуренция вообще возможна. А пока приходится брать что дают. И радоваться, если дают хоть что-то.

Тем временем сановник О покусал губу и подёргал себя за бороду. Особого энтузиазма на его лице не отражалось.