Сотерия

– Хорошо, Жень, я приеду, – ответила я, выключила телефон, взяла сумку, быстро поцеловала Германа в щеку, ощутив на своих губах легкое покалывание его щетины, выбежала в коридор и позвала Ваню.

– Куда собралась? – весело спросил он.

– Отъеду на часок. К десяти приеду. Посидишь с ним?

– Конечно.

20.24.

– Ну, рассказывай, – потребовала у меня подруга, только открыв мне дверь своей квартиры.

– Да рассказывать, собственно, и нечего, – протянула я, располагаясь на кухне.

– Ну как нечего? А твой псих?

– Он не псих.

– Ладно, ладно. Чай? Или что-нибудь покрепче?

– Покрепче…

– Ууу, подруга, говори.

Женя подала мне кружку с виски, села рядом. Мы «чокнулись» и сделали несколько глотков. Я, покручивая кружку в руках, рассказала ей всё с самого начала.

21.03.

– И что теперь делать? – уточнила она.

– Поговорю завтра с руководителем и, если он не встанет на мою сторону…

– Понятно.

Наступила тишина.

– Да, Янка, вляпалась ты конкретно!

– Знаю.

– Ты хоть его любишь?

– Ох, не знаю, Жень. Все слишком сложно.

21.40.

Поговорив с ней еще немного, я спустилась вниз. Только сейчас я вспомнила, что была за рулем. Несмотря на это, я всё-таки поехала на машине в клинику. «Авось, обойдется!»

21.52.

Я подъехала к воротам, позвонила в домофон, охранник открыл мне калитку.

Ваня сидел в палате и играл в телефон.

Я осторожно открыла дверь, чтобы не разбудить Германа.

– Смелее, – раздался голос санитара, – он не спит!

– А чего свет выключили? – поинтересовалась я.

– Чтобы заснул, но, как видишь, безрезультатно, – расстроенно говорил мой коллега, показывая в сторону моего подопечного.

Я прошла ближе к кровати, опустила рюкзак на пол рядом с изголовьем, сняла ботинки и легла на спину.

– Фух, – выдохнула я, – устала…

– Где была хоть? – усмехнулся Ваня.

Герман взял меня за руку в темноте и недовольно фыркнул.

– Что? – возмутилась я.

«Ты пила?» – с трудом разглядела я в сумраке.

– Немного. Ты же сам разрешил.

«Я разрешал поехать к подруге, поболтать, выпить чай!»

– Ну, чай был очень крепкий.

«И ты вела машину?»

– Герман, не начинай.

Он отвернулся от меня. Обиделся.

– Ян, – снова позвал меня санитар из мрачного угла, освещаемого только тонкой полосой света из-под двери, врывающегося со стороны коридора, – где была то?

– У подруги.

– Выпила что ли?

– Полкружки виски.

– О, неплохо.

– Кстати, – вспомнила я, – как там у тебя дела с Настей?

– Ну, как тебе сказать?

– Да говори, как есть.

– Я стараюсь её избегать.

– Почему?

– Если я скажу тебе правду, ты обидишься.

– Нет. Она мне не подруга, чтобы из-за нее я обижалась на тебя.

– Скажем так, она совсем недалекая.

– В плане? – уточнила я, сев на кровати и, вглядываясь в темноту, рассматривая размытые очертания своего собеседника.

– Она совсем не читает книги, слушает идиотскую музыку, а её друзья… Я промолчу.

– Ладно. Есть у меня ещё один вариант для тебя. Та, у которой я сейчас была и, которая моя настоящая подруга. Это тебе не Настя.

– Подожди. Надо сделать перерыв.

– Ладно, как хочешь, – я откинулась на подушку. – Спокойной ночи.

– И тебе.

Ваня вышел из палаты, о чем засвидетельствовал клочок приглушенного белого света, ворвавшийся из коридора в момент раскрытия двери. Я, повернувшись спиной к спине Германа, который до сих пор на меня «дулся», провалилась в сон, ощущая сквозь него, что мой сосед повернулся и осторожно обнял меня, чтобы не разбудить.

23.17.

Изольда расположилась в своем кресле и равнодушно вязала, прерываясь на сон.

Напротив меня сидел Франц и что-то шептал на ухо Агнии, которая бесшумно смеялась.

– Где Герман? – прервала их я.

– Не знаю, кажется в доме, – ответил мне мужчина.

Я постучала в дверь его домика. Она скрипнула и распахнулась. Он стоял передо мной и хитро улыбался.

– Подожди меня. Я сейчас, – попросил он и скрылся в лабиринте комнат.

Через несколько секунд он снова вышел ко мне, но уже с каким-то свертком в руке.

– Что там? –поинтересовалась я.

– Увидишь! – таинственно ответил он.

– Зачем все эти секреты? – не успокаивалась я.

– Всему свое время!

Он взял меня под руку и повел в сторону тропинки.

– Куда мы идем?

– К усадьбе.

– Зачем?

– Надо.

– Герман, ты можешь мне объяснить? Ты говорил про какой-то сюрприз… Он в свертке?

– Господи, малышка, до чего же ты любопытная! Прекрати. Сейчас всё узнаешь. Подожди немного.

Он вывел меня к дереву, под которым я его впервые здесь увидела, затем потащил к заброшенному поместью и завел в комнату, откуда я отправилась в тот самый первый раз.

– Одевайся вот в это, – он развернул бумагу на кровати и достал оттуда великолепное вишневое платье и черные балетки.

– Что это? Зачем это?

– Одевайся и не спорь!

Он отвернулся, а я сменила одежду.

– Теперь смотри, – он сбросил покрывало с зеркала и подвел меня ближе.

Передо мной предстала девушка лет девятнадцати.

– Кто это? – не веря своим глазам, спросила я у него.

– Не прикидывайся. Ты всё прекрасно поняла.

– Откровенно говоря, нет.

– Ты простила меня за убийство, – подойдя вплотную ко мне и прикасаясь к моей коже, поправляя бретельки платья, говорил он, – ты не презирала меня за это, ты не осудила меня, даже наоборот оправдала мое прегрешение…