Сотерия

– А что Вы мне хамите?

– Ты этого заслуживаешь!

– А, ясно. Просто ты находишься в состоянии психомоторного возбуждения в результате прерванного полового акта. Это нормально. Все животные так реагируют.

Я закрыла за собой дверь и отправилась в свой кабинет, где я осмотрела стеллажи и разобрала книги.

12.20.

Я вернулась в палату. Ольга Павловна уже собиралась уходить. Попрощавшись с сыном и со мной, она покинула клинику.

Мы отправились в столовую.

– Ты сейчас уедешь? – беспокоился Герман.

– Всего на пару часов, – утешила я его.

Мы вместе пообедали. Я проводила его до комнаты №8.

Мне позвонила Женя.

* Я жду тебя у ворот в машине, – сообщила она.

Я поцеловала Германа, забрала свою сумку и вышла к подруге.

– Чего так долго? – удивилась она.

– Меня не отпускали, – оправдалась я.

– Он?

– Он, – улыбнулась я и села на переднее сидение.

13.15.

Мы поехали за канцтоварами. Начался штурм магазинов. Здесь было очень много школьников со всеми своими родственниками. Продавцы выкладывали краски, карандаши, альбомы, папки для изобразительного искусства, пеналы, всевозможные ручки, ластики, линейки, тетрадки… От всего этого разнообразия кружилась голова. Я вспомнила свои школьные годы, когда мы с родителями покупали все эти «самые необходимые» школьные принадлежности.

В магазине всё было таким аккуратным, но к концу года всё оказывалось измазано красками, зарисовано карандашами.

Две несчастные студентки мединститута стояли в очереди из первоклассников. Когда настал наш черед, мы подошли к продавцу.

В результате нашей покупки, у нас в пакетах было несколько тетрадей – блоков, ручки, маркеры, скоросшиватели и скрепки.

15.07.

– У вас с ним всё серьёзно? – спросила Женя, когда мы вернулись в машину.

– А у вас с Ваней? – уточнила я.

– Я не знаю. Может быть. Ты не уходи от ответа.

– Так я тоже не знаю, – призналась я.

Она открыла окно и закурила.

– Ты не против? – опомнилась она.

– Нет. Я уже привыкла.

– Герман не заругает? – пошутила моя подруга.

– Он знает, что ты куришь.

– Ты ему теперь всё рассказываешь?

– Почти, – улыбнулась я.

– Понятно всё с вами…

Я хотела поделиться с ней новостью, что он собирался познакомиться с моими родителями, намекая на свадьбу, создание семьи, но нет. Я не смогла начать эту тему. Слова комом застряли где-то посреди трахеи, не желая доноситься до её ушей. Это было слишком личное, и, быть может, нечто неосуществимое.

15.26.

– Мы с папой вечером к тебе заедем, заберём пакет, – предупредила я подругу и вышла из машины.

Я забежала в клинику.

– Тшш, он спит, – поймав меня за руку в холле, сообщил Ваня.

– Ладно.

Он провел меня в комнату для персонала.

– Как съездили? – поинтересовался он.

– Мы, без преувеличения, час простояли в очереди в магазине.

– Да, послезавтра же учеба начинается, как никак первое сентября. Сейчас все первоклассники будут банты покупать, готовиться к первому звонку… И на ближайшие одиннадцать лет. Как за особо тяжкое преступление.

– Или на девять, смотря, кто куда пойдёт потом.

– Это да.

– А вечерняя школа – тоже наказание? – раздался голос из-за моей спины.

Я обернулась и увидела Германа, сложившего руки на груди и стоявшего, опираясь плечом на дверной проём.

– Нет, не наказание, а необходимость, – ответила я.

– Понятно. То есть мне в моем возрасте придется ходить на уроки.

– Герман, тебе 36 лет, а ты боишься учителей? Конечно, можно организовать занятия на дому. Думаю, что Ольга Павловна может нам с этим помочь.

– Нам? – удивился он. – То есть ты меня не оставишь после выписки?

– Так, я чего-то не поняла… Это хорошо или плохо?

– Это замечательно! Ты будешь со мной?

– Боже, ты такой несамостоятельный. Куда ж я от тебя денусь?

16.00.

На улице было тепло, но уже чувствовалась надвигающаяся осень. Мы сидели на скамье возле клиники, и я рассказывала о приключениях меня и Жени в магазине.

Он искренне смеялся над моими историями. Потом я начала повествование о других весёлых случаях…

Время летело незаметно, и холодный ветерок начал подбираться к саду.

– Ты курила? – вдруг спросил он, почувствовав запах сигарет на моих волосах.

– Нет, – честно ответила я, – это Женя, пока мы ехали сюда.

– Почему, если она не бережёт своё здоровье, то портит его и тебе? – возмутился он.

Я промолчала. Пусть думает, что хочет.

17.00.

Он обнял меня.

– Замёрзла? – заботливо спросил он.

– Немного.

Я вспомнила о предстоящей конференции. Что я буду говорить? Чем объясню новый диагноз?

– О чем задумалась?

– Всё о том же…

– Прорвёмся.

– Понимаешь, я написала тебе такой диагноз, который должен иметь серьезную причину.

– О чем ты?

– Видишь ли, судя по твоему поведению, я всё решила верно: сновидения, отрешённость от реальности, дереализация, двойная ложная ориентировка… Причины нет.

– Как это нет?

– Должно было быть сотрясении мозга, алкогольная или наркотическая интоксикация. У тебя этого не было.

– В конце концов, мы можем соврать.

– О чем?

– Скажем, что было сотрясение.

– Они могут провести диагностику.

– Они слишком ленивы для этого. Им плевать на всё. Можешь даже не переживать по этому поводу.

– И при каких обстоятельствах ты ее получил?

– Когда с другом выпрыгивал их окна…