Сотник

Январь 1126 года Ратное, Михайловская крепость

За время от памятного приезда воеводы в крепость до Рождества, плавно перешедшего в свадебные гуляния, Мишка едва не охрип от разговоров: и с дедом, и с десятниками, и с наставниками, и с ближниками. И с Медведем тоже. Он дал о себе знать через пару дней после "пира", на котором и состоялось примирение Мишки с дедом. Вероятно, как раз после того, как оставленные присматривать за соседями "лешаки" доложили "по инстанциям". В крепость командир "пятнистых" приходить категорически отказался, пришлось опять Мишке вместе с Макаром собираться на встречу. За Егором послали в Ратное Петра, но дожидаться десятника не стали — у "спецназеров" свои дела, а Мишке надо было услышать ответ от таинственного второго боярина.

Встретились на той же полянке, в тех же декорациях, но уже почти как свои. Поздоровавшись, Медведь прежде всего поблагодарил за то, что приютили баб с детишками, и сразу перешел к делу.

— Передал я боярину Даниле твои слова, сотник, — сообщил он. — Ответ он велел тебе дословно пересказать.

Бояричу Михаилу Лисовину поклон и слово мое: "Тебе, боярич, верю и под руку твою своих детей готов отпустить. Через сына моего мы ныне породнились, а потому вражде, какая была развязана меж нами и Лисовинами не нашей и не вашей волей, а по злому умыслу предателей, отныне не бывать. Родне воевать меж собой не по-божески и не по-людски. В том я, боярин Данила, даю слово за себя и своего брата Александра Журавлева. Сын его Юрий за это ручается и в случае моей гибели готов своему отцу подтвердить все сказанное. Но за нами не только роды стоят, но и люди, что нам доверились. Потому обо всем прочем договариваться уместно уже боярину Кириллу с боярином Журавлем, когда тот прибудет".

"Ну да — все правильно. Большего он сказать и не мог. Да и это не столько вам, сэр, сказано, сколько для Медведя и тех, кто за Медведем стоит, — бояре их интересы блюсти будут… Медведь свой уже обговорил — сына женить на Любаве, таким образом и самому со своим боярином и нами породниться. Шустер мужик, быстро сориентировался. Ну так на его месте другой не сумел бы удержаться…"

— Скажи боярину — я его услышал. И промеж нас вражды не будет. А что с боярином Журавлем разговаривать придется — это понятно. И правильно. Потому как он за всех отвечает. — Мишка выдержал короткую паузу. — А сам ты как скажешь: послушает Журавль Данилу Мастера?

— Тебе слова боярина мало? — нахмурился Медведь. — Данила его тебе уже дал. И за себя, и за брата.

— В слове твоего боярина я не сомневаюсь. Иначе бы и разговора у нас тут не было. Я о другом сейчас: не гоже, если ваш боярин с нами договариваться станет только из-за того, что у нас находится ваш младший боярич. И так, конечно, можно, — криво усмехнулся Мишка, — но не надежно. Не против воли должен такой договор заключаться, а с сознанием взаимной выгоды. Тогда и толк будет, и согласие. Да и Тимофей не заложник — мы его в род приняли…

Медведь промедлил с ответом всего ничего, но паузу Ратников заметил. И слова, когда "лешак" наконец заговорил, зазвучали, словно он их проталкивал через горло силком. Или каждое перед тем, как сказать, тщательно взвешивал.

— То, что боярина Журавля колдуном у нас считают, вы уже слышали. Он и впрямь колдун. Но только потому их у нас и двое, что Данила как бы не сильнее будет, даже недужный. Провидит он. Не все, но многое. Заговаривается иной раз. И тогда к нему только сам Журавль доступ имеет. А после этого приказы отдает, которые все меняют. Или мастера делают такое, что на голову не налазит. Потому, если Мастер Данила решит — Журавль сделает. Один раз он его не послушал — большая беда случилась. С тех пор сын Журавля увечный, и наследников у них больше нет. А раз Данила сына к вам отправил, значит, сразу решил — надо тут оставаться и с вами договариваться.