Сотник Лонгин

– Римлянин. Зовут Марк… Лентул, кажется. У него вилла где-то на берегу Оронта. Я налила вина. Оно развязало ему язык. Он начал хвастать тем, что в молодости служил в легионе под командованием Кесаря. Потом мы… – Кассандра не договорила. Ей вдруг стало мучительно стыдно за себя.

– Продолжай, – велел Гай, и она, вздохнув, сказала:

– Он долго не уходил. Все рассказывал мне о своих боевых подвигах. Много врал, конечно. Впрочем, кое-что было похоже на правду. Так, он проговорился, что в битве при Филиппах воевал в легионе Брута… Было видно, что старик изголодался по женщине… Всё жаловался мне на свою судьбу и предлагал выйти за него замуж.

– Как ты говоришь? – встрепенулся Гай.

– Грозился взять меня в жены, – улыбнулась Кассандра.

– Я не об этом. Воевал в легионе Брута? – переспросил Гай.

– Да, он так сказал, – разочарованно проговорила Кассандра.

– Как найти его? У него есть дом в городе?

– Да. В Епифании, возле агоры…

Гай Кассий Лонгин поднялся с ложа и стал одеваться. Он надел белую тунику, заткнул за пояс кинжал и накинул на плечи плащ. Кожаный кошелек, доверху набитый серебром, упал на шелковую постель Кассандры.

– Я сплю с тобой не ради денег, – снова вздохнула она.

– А чем ты лучше остальных? – небрежно обронил он и, набросив на голову капюшон, быстро вышел вон. Она проводила его взглядом и, едва он исчез из виду, горько заплакала.

***

Дом Марка Лентула спал, когда посреди ночи вдруг в дверь постучали. Шум усиливался и разбудил привратника. «Кого это принесло ни свет ни заря?» – пробурчал старик и нехотя поднялся с постели.

– Кто там? – спросил он, подходя к дверям.

– Это дом Марка Лентула? – донесся с улицы грубый мужской голос.

– Да. А что вы за люди?

– Открывайте. Городская стража.

Старик перепугался, отодвинул затворы и распахнул створки двери. Тотчас его оттолкнула в сторону солдатская рука, и поток воинов, препоясанных мечами, хлынул в дом, освещая факелами путь.

– Где Марк Лентул? – схватив старика за тунику, грозно проговорил предводитель солдат. Поперечный гребень на шлеме выдавал в нем кентуриона.

– Хозяин спит, – растерянно проговорил привратник.

– Разбудить немедля, – приказал кентурион.

– А что случилось?

– Без лишних вопросов. Ступай, – грубо толкнул его кентурион и двинулся вслед за перепуганным стариком. Вместе с ним он ворвался в спальню. Марк Лентул, разбуженный шумом, вскочил с постели и, гневно потрясая кулаками, заорал:

– Я римский гражданин! Кто вы такие? Что вам надо? Я буду…

– Одевайся, старик, – грубо оборвал его на полуслове кентурион. – Мы знаем, кто ты и что сделал.

– Здесь какая-то ошибка, – залепетал Марк Лентул, – я ни в чем не виноват.

– Проконсул во всем разберется, – осадил его кентурион.

Старик Лентул задрожал как осиновый лист и долго пытался застегнуть фибулу плаща у себя на плече, потом вдруг вспомнил:

– Мне подобает быть в тоге…

– У нас мало времени, – заревел кентурион и, схватив старика за руку, вышвырнул его из спальни. Марк Лентул распластался на мраморном полу и жалобно пискнул:

– Я римский гражданин. Я требую к себе уважительного…

Он не договорил, потому что подкованный гвоздями сапог кентуриона угодил ему в бок, и тотчас взвыл от боли.

– Поднимайся, скотина, – прокричал кентурион, выхватывая из ножен короткий меч. – Ни слова больше. Или тебе не поздоровится…

Старик замолк, с трудом поднялся на ноги и, тяжело дыша, двинулся к дверям. Рабы из-за углов с наслаждением поглядывали на потерянный вид своего господина, мечтая о том, что больше не увидят его.

Пылали просмоленные факелы. В ночной тишине стучали солдатские сапоги. Марка Лентула вели под конвоем по пустым темным улочкам Антиохии. Он молчал, опасаясь острого клинка кентуриона, был подавлен, лихорадочно вспоминая, за что бы его могли взять воины, и опомнился лишь, когда впереди показались городские стены.

– Куда вы меня ведете? – подал голос перепуганный старик. – Дворец проконсула в другой стороне!

– Заткнись! – заревел кентурион, и на пленника посыпались удары со всех сторон. Избитого старика приволокли в дубовую рощу, что раскинулась у подножия холма, и бросили к ногам, обутым в офицерские сапоги.

– Что вы натворили? – послышался гневный голос Лонгина. – Я же сказал – привести его, а не забивать до полусмерти.

– Командир, – оправдывался кентурион. – Он не хотел идти, что нам оставалось делать?

– Помогите ему очухаться! – приказал Лонгин. Марка Лентула окатили водой из кожаной фляги, и он очнулся, тотчас взмолившись о пощаде.

– Прошу – не убивайте меня. Я сделаю все, что вы хотите. У меня есть деньги.

– Оставьте нас, – недовольно бросил Лонгин воинам и гневно приказал пленнику: – На колени!

Лентул заплакал.

– На колени, – повторил приказ Лонгин, – или, клянусь Марсом, я убью тебя.

Старик Лентул, охая и хватаясь за побитые бока, подчинился.