Сотрудник иностранного отдела НКВД

Пришла в себя и увидела, что высокий седой мужчина улыбается ей. Он что-то сказал и Зинушка поняла: её будет лечить он и вылечит, но надо запастись терпением и во всем слушаться. Она в ответ улыбнулась, и заснула. Проснулась, наверное, на следующий день. Почувствовала, что лежит на другой, гораздо более широкой доске. Эта доска приятно пахла и, казалось, излучала тепло. Её снова отнесли в поле. Переложили на живот. Боли она не почувствовала. Такое случилось впервые после того, как конь сбросил и она ударилась о камни. Тот же седой великан намазал её спину каким-то снадобьем и долго, очень долго растирал, произносил заклинания, она засыпала, просыпалась, впадала в беспамятство и снова приходила в сознание, а он занимался с ней и занимался. Как отнесли в хижину без окон, с очень маленькой дверью она не помнила. Когда в очередной раз очнулась этот мужчина напоил молоком. Напоил через тростинку из деревянной мисочки. Такого вкусного молока она никогда прежде не пила. Зинушка подумала, что он должно быть древний жрец или святой. Он улыбнулся, будто прочитал её мысли и сказал, что привязывать теперь не станут, но шевелиться нельзя, иначе никогда не сможет ни ходить, ни вставать. И она лежала. Терпела и лежала. Изредка поворачивала голову влево, это жрец разрешил, и тогда представляла, будто спит на левом боку. Когда поворачивала голову вправо, представляла, будто спит на правом. День изо дня повторялось и повторялось лечение. Она чувствовала, что силы восстанавливаются, что она крепнет, но не шевелилась. Жрец подолгу был рядом. Большую часть дня она лежала на зеленом поле. Видела, как пасутся огромные буйволы. Такие огромные, каких раньше не видела. На закате их загоняли в загон, на языке племени он назывался тирири. Зинушка обладала прекрасной памятью и способностью к изучению языков, потому быстро освоилась и стала понимать язык людей, у которых лечилась. Её сначала никак не называли, а попозже, когда привыкли, стали называть так же, как остальных женщин – матерью. Только прибавляли слова «маленькая» и «которую лечат». Получалось – «Маленькая мать, которую лечат». Здесь всех женщин, от самых маленьких до старушек, уважительно называли «матерями». Как заметила Зинушка женщин было намного меньше, чем мужчин. Примерно в пять раз меньше. Она спросила у жреца, почему так, тот пожал плечами и ответил:

– Так было всегда. Так богине угодно.

Бросалась в глаза красота и мужчин, и женщин. Их высокий рост – почти два метра. Атлетическое сложение. Длинные волосы, обрезанные спереди чуть выше бровей, сзади лежали на плечах и спине. Зинушка уже читала про древнегреческих и римских богов. Эти люди их напоминали. Даже одеты были как древнегреческие боги в светлые тоги, концы которых перебрасывали через плечо за спину. Потому седого жреца, который её лечил, стала про себя называть Алексием, ведь имя Алексий, означало Целитель и было одним из имен бога Аполлона. Как-то спросила жреца, не обидится ли, если она будет называть его Алексий. Жрец согласно кивнул. И сказал, что его почти так и зовут.

Позже Зинушка узнала, что племя называется ТОДА. Они никогда не лгут и не крадут. Ложь, считается здесь самым мерзким и подлым поступком. Об этом учат маленьких детей с рождения. На высокой горе находится храм. Единственный, это храм Истине.

Алексий рассказал, что буйвол для тода божественен. Когда тод появляется на свет, то в его теле поселяется душа, а в его буйволе дух. Так они становятся единым. Потому у каждого в племени есть собственный буйвол, которому он поклоняется.

В терири имеется загон для личных буйволов и храм, к которому нельзя приближаться женщинам и неженатым мужчинам.

Только жрецы могут входить в храм и совершать в нем священные действия.

Когда умирает хозяин, голову его быка отрубают, тело закапывают. Над телом разводят костер и сжигают и тело умершего тода, и буйвола. Вместе с дымом из священного буйвола вылетает дух и переправляет душу умершего тода в созвездие Быка. А еще в племени тода поклоняются солнцу и верят в реинкарнацию.

Иногда к Зинушке подходил самый большой буйвол. Тот, которого она увидела в первый день, с золотым кольцом в ноздре и серебряными колокольчиками на шее. Тот, который разрешил её лечить. Наклонялся над ней, обнюхивал, фыркал, что-то говорил на своем буйволином языке. Зинушка понимала – говорит доброе, ласковое, чувствует, как ей тяжело и подбадривает. Так было много месяцев.

Однажды Алексий осторожно поднял и согнул её ногу. Зинушка не почувствовала боли! Нога работала! Он кивнул и сказал, что скоро она будет учиться ходить. Она ответила, что давно уже это умеет. Он покачал головой:

– Умела в другой жизни, а завтра начнешь этому учиться заново, а сегодня не смей вставать. Иначе – беда!