Социальное общение и демократия. Ассоциации и гражданское общество в транснациональной перспективе, 1750-1914

Как и прежние немецкие гимнастические общества, «Сокол» провозглашал идею эгалитарного патриотизма; единая одежда и доверительное «ты» должны были вместе с собственно гимнастикой способствовать созданию коллективного чувства национальной принадлежности. Сокольские гимнастические общества в 1860-х годах быстро набрали популярность и на долгое время стали важнейшим местом для концентрации чешского и панславянского национализма. В 1866 году только в Богемии существовал 21 филиал общества, за два последующих года их число удвоилось, в 1869 году их было уже 100, а в 1897 году 466 сокольских гимнастических обществ насчитывали 43 870 членов. Тем не менее своей амбициозной цели – «Каждый чех – сокол» – они не достигли[160]

. Причиной этого было подчеркивание буржуазной респектабельности, что с рубежа XIX–XX веков привело к созданию альтернативных чешских рабочих гимнастических клубов, в которые сначала принимали только социал-демократов. Как и другие чешскоязычные общества 1860–1870-х годов, сокольские гимнастические общества резко отграничивали себя от небуржуазных городских слоев. Упомянутая выше «Беседа» из Будвайса/Будеёвице также мало в чем уступала по социальной эксклюзивности своим бывшим сочленам «Лидертафеля». Оба соперничавших общества к 1870 году располагали собственными элегантными клубными помещениями, в которых общались друг с другом чешская и немецкая городская буржуазия[161]

.

Ассоциации, которые первоначально объединяли чехов, немцев и венгров, делились и распространялись с 1860-х годов по «этническим» рубежам[162]

. Часто при этом в дело вступали явные политические интересы. Немецкие либералы рассматривали себя как национальную и образованную элиту, которая была в состоянии лучше представлять интересы менее просвещенных социальных и «этнических» групп в Цислейтании, чем они сами.

К историческому представлению о немецком превосходстве либералы добавили буржуазный и меритократический гражданский принцип. Политическим статусом граждан из низших классов должна была оставаться пассивность и подчиненность. Путем самосовершенствования они могли, впрочем, выбиться наверх и стать членами Цислейтанской «нации», которая, как исторически сложилось, была немецкоязычной[163]

.

Местом, где проявляли себя многочисленные конфликты, вытекавшие из этих общественных и моральных претензий, стали ассоциации. Основанная в 1863 году в пражском пригороде Смихов «Обчанска беседа» («Občanská beseda», Гражданский клуб) объединяла первоначально и немцев, и чехов, с двумя рабочими языками. Однако здесь все в большей степени была представлена состоятельная чешская буржуазия города. Когда чехи в 1867 году выиграли, в том числе при активной помощи Гражданского клуба, местные выборы, выступили немецкие, а также немецко-еврейские члены, положив начало собственным ассоциациям – таким, как общество самообразования «Айнтрахт» («Единство») или «Казино», в которых говорили исключительно по-немецки. К этому моменту в пражском предместье существовало вместе с «Обчанска беседа» уже восемь чешских союзов, насчитывавших в общем около тысячи членов. Так, чешские ассоциации в Смихове, да и в других местах, стали образцом для самостоятельной «немецкой» сети общественности[164]. Немецкий клуб «Казино» в Праге после первоначальных трудностей несмотря на свои элитарные претензии вырос с 632 членов в 1862 году до 1098 в декабре 1870 года. Клуб объединял считающую себя «немецкой» либеральную городскую буржуазию, в том числе многих евреев. На базе «Казино» вплоть до 1880-х годов было основано или контролировалось большинство немецких ассоциаций Праги[165].