Социологические опусы или крах эпохи Манкурта

Сова молчала. Понимала умудрённая жизнью, что групповая ответственность значительно тяжелее, нежели персональная. Однако трудный день едва набирал обороты, и до подведения итогов было ещё очень далеко, так зачем распинаться раньше времени? Вот и решила Сова свалять дурака, хоть и не к месту, да и не вовремя…

– Обидно мне стало, – сквозь слёзы принялась она каяться, – из года в год одно и то же. Нагуляет жирок наш руководитель и в коечку! Спи сладко, Михайло Потапыч, никто не потревожит твой сон. Запасов тебе на всю зиму хватит. Ни забот, ни хлопот, а вот как мы в лютые холода перезимуем и доживёт ли кто до весны – это вопрос! Большой вопрос!

Квант внимательно слушал, упершись запястьем в ствол символа власти, огнедышащего карамультука. Почувствовав кураж, Сова с воодушевлением продолжила:

– Посудите сами, – осторожно предприняла она попытку переложить ответственность на федеральный центр, – до вас ни достучаться, ни докричаться. И потом, мы же выборы провели! Спросили электорат. Всё чинно и благородно. У всетаёжно избранного руководителя можете сами поинтересоваться.

– Я обязательно его допрошу, – сухо прервал Квант. – С кем из зарубежных лесничеств вступали в контакт? Кто финансировал? Откуда агитационные материалы?

На Сову обрушились, будто молот на наковальню – тяжёлые вопросы! Да, ни за что не поверит Лесник, что можно вот так запросто, используя доверчивость обывателей – осуществить переворот!

ДИЛЕММА

В прошлый раз мы остановились на том, что сложно поверить, будто используя доверчивость и непроверенные слухи, можно осуществить государственный переворот! Тем не менее, это было так, и Квант прекрасно отдавал себе в этом отчёт. Правда, с небольшой оговоркой, которая гласила: любая смена власти возможна лишь в одном случае – утраты доверия к её институтам! Иными словами, сгнивший фундамент рухнет от нескольких капель дождя! Что ж говорить про ливень либо ураган? Однако настало время принимать решение. Вопрос – какое? Ведь как ни крути, но Сова была права в одном – территория тайги на время зимнего периода остаётся без присмотра! И так повсеместно во всех лесничествах, разумеется, там, где холодный климат гонит Медведя в берлогу. Наверное, потому и не стал Квант сурово наказывать Сову. Что в том проку? По-хорошему, ей спасибо нужно сказать, да благодарность объявить. За что, спросите вы? Сумела выявить, подслеповатая, слабое звено в цепи государственного управления. Вскрыла его самостоятельно, безо всякой помощи. Фактически за Кванта работу выполнила. А там, где тонко, там оно и рвётся. Вот и порвалось, да так, что мало не кажется. Правда, и Сова уже получила своё. Наказанием для неё стало непослушание любимого внука, которого увлекли идеи «демократии». В общем, как ни крути, остаётся вспомнить поговорку: «хоть пнём по Сове, хоть Совой об пень, всё равно Сове больно…». Отпустил её справедливый, но сердобольный Квант восвояси. Домой. К внуку. Отпустить-то отпустил, но назидательно упредил, ежели что, в другой раз спуску не будет. Даже не надейся, Сова! Хоть в чём-то окажешься замешанной, не обессудь, набьют из тебя чучело и повесят на той самой ветке, где обычно восседаешь. В назидание другим. Чтоб неповадно было. Так вершил правосудие уполномоченный ревизор.

Настала очередь Кабана. Поначалу надеялся рылообразный, что его вслед за Совой отпустят. Но не тут-то было. Сову выпустили с учётом её возраста и близостью к могиле. Не сегодня, так завтра на том берегу окажется, откуда уже и не возвертаются. Кабан же был в самом расцвете сил и мог ещё набедокурить. Дури-то у него хватает. Кроме того, его тщеславие морем разливанным затопило все окрестности, причём не только в тайге, но и в ближайшей округе. Везде, куда только донеслась весть о рачительном и заботливом руководителе, Кабана стали приводить в пример. Отливали медные бюсты, возводили памятники, печатали портреты для митингов и шествий! Оттого и не понимал он причин неуважительного, а зачастую панибратского отношения к себе. После ареста все кому не лень сразу стали ему тыкать, да ещё и свиным рылом обзывать.

Тут нужно кое-что прояснить. Дело в том, что Квант без излишних церемоний сразу всё поставил на свои места. Иными словами, если с Совой обращение было более-менее деликатным, предупредительным, то лишь в силу её принадлежности к женскому полу да почтенного возраста. Согласитесь, негоже грубо разговаривать с дамой, даже если она ничего другого и не заслуживает. Что же касается Кабана, то ему были выданы под расписку два пинка, а также рекомендация: заткнуться и «не лезть свиным рылом в калашный ряд». Потому и обиделся он на проявленное неуважение к статусу главы таёжного собрания. Что ж, визжи не визжи, а почтения одним криком не добудешь. Правда, и Кабан ненадолго задержался под арестом.