Сотворение Элсмира

Это будет уже третья по счету попытка Уилла приблизиться к пресловутому домашнему очагу ровно настолько, чтобы он грел, но не обжигал. Теперь, как сказал он, все его мысли (или почти все, часть их все-таки пока занята текущим проектом) о том, как создать настоящий домашний очаг, где жить, что оставить детям и как дальше устраивать свою жизнь. «Никогда прежде, – сказал он, – я подобного чувства не испытывал. Первые две жены были американками, совершенно независимыми и самостоятельными». Новая потенциальная жена, которую Уилл как настоящий исследователь, ни на минуту не прекращавший поиски прекрасного, отыскал на Филиппинах, была совсем иной – юной и беззащитной, что требовало от Уилла мобилизации на священный семейный алтарь всех его нерастраченных до этого сил. И это было как раз то, чего ему так не хватало все эти годы.

Собаки у нас изнывают от безделья, лают каждую ночь, приходится выходить и как-то их успокаивать. Местные собаки используют для нападения каждую возможную ситуацию, покусывают наших, если те не на привязи. Все наши оказались, на удивление, недрачливыми, в схватки не вступают, а предпочитают отпугивать нападающих своим грозным внешним видом. Помимо наших собак, разлад в местные собачьи ряды невольно внес Уилл, выбросивший остатки разделанной оленьей туши, которую мы получили для экспедиции в подарок из Хатанги, прямо рядом с домом. Понятно, что для местных собак это был этакий лакомый деликатес. Они отказывались от своей еды, чем вызывали неудовольствие Галины, жены начальника станции Игоря.

Связи с внешним миром нет – прохождение плохое. Какое-то сплошное забытье, никто никого не слышит. На Среднем, конечно, есть аэропорт, но и у него связи ни с кем нет. Трудно представить, что еще можно как-то и где-то летать. Нет связи – нет прогнозов, нет прогнозов – нет полетов. Вновь выстроенный из покрытых алюминием модулей дом для пограничной заставы, обнесенный забором и оттого занесенный снегом по первый этаж, выглядит совершенно нелепо среди хаоса проводов, бочек, старых домов, каптерок и прочего. В общем-то, конечно, можно было бы и лучше все обустроить.

Глава 2

Апрель

День смеха на льду. «Сделано в России» и работает – это наше радио! Вперед – на Север! Соло для Мартина с палаткой. Не числом и пока, увы, не уменьем. Не женская хватка Патчес. Через торосы и трещины. «Сонные мили». «Рубите, Мартин, рубите!». «Юджин, Юджин, я Алекс, прием!» Эпилепсия Баллсера. Моя шкала прочности льда. Такой рассол вреден даже по утрам. Блуждания в ледовых лабиринтах. «Апорт, Мучи, Апорт!». Роковая ошибка пойнтмена. «Где ты, Полюс?». «А вы в футбол сыграть смогли бы?». Лагерь на Манхэттене. Ловушка для спонсоров. Великолепная шестерка. Печальное дежавю. Привет от Чарли.

1 апреля

За битых многое дают,И вновь тасуя карты,Мы продолжаем наш маршрут

С приличным гандикапом.

Как повелось, 1 апреля никому не верь. На самом деле, верится с трудом, что экспедиция все-таки началась, однако это факт. Сейчас 23 часа 16 минут, или 16 минут первого после перевода часов. Мы находимся в точке с координатами 85°06' с. ш. и 105°16' в. д.

Самолет из Петербурга прилетел накануне поздно ночью, привез радиостанцию, маяк «Аргос» и заодно цветы и торты, потому что у нас прошло уже два дня рождения. Он очень долго летел – через Воркуту, Норильск. Мы за ним следили, мы его ждали, потому что погода ломалась. На Среднем связи никакой не было, и потому до самого последнего момента мы были в неведении: прилетит он или нет. От этого зависел наш старт.

Когда мы после встречи самолета приехали на Голомянный около половины второго ночи с гвоздиками, тортами и шампанским, получилась хорошая отвальная – все были довольны.