Сотворение мира

– Может, все-таки передумаешь, Илюша? Я с твоей бабушкой договорюсь. Она согласится.

Но Стулов головой замотал:

– Не-а, моей бабушке годов много. Чего ее зря волновать. Она не любит, когда меня долго дома нет.

Потом подумал-подумал и на всякий случай спросил:

– Вы ведь, это… не навсегда туда едете?

– Не сомневайся даже, – улыбнулась Дина Августовна. – Кто же тогда будет вас керамике учить?

Стулов сразу просиял, как медный таз.

Месье Жоффре задумчиво произнес:

– Такой поступок стоит уважения, – и пожал Стулову руку.

Хорошо, что Дина Августовна это видела! А Жюль улыбался…

А Жюль улыбался, потому что был на седьмом небе. Ему казалось, кто-то невидимый показывает сейчас волшебный фокус, извлекая из сказочной шляпы всё новые и новые чудеса. Чудеса складывались в единую картинку, как драгоценная мозаика в витражах знаменитого собора Нотр-Дам де Пари.

Жюлю опять захотелось рисовать! Он не рисовал пять лет. Оказывается, все это время он молчал.

Это только так считается, что люди думают словами, на самом-то деле каждому человеку дан свой язык: нот и стихов, танцевальных па и строгих линий, формул и красок. Кто его отыщет, тот будет счастлив, потому что расколдуется от немоты. Как принц в старинной французской сказке. Жюль свои краски растерял, а теперь снова нашел.

Варькина мама сказала, что будет с ним заниматься, она ведь Академию художеств закончила. Странно как, Жюль видел ее в первый раз, а сразу ей поверил. У всех взрослых людей в глазах есть какая-то жесткость, у мамы вот только не было. И у нее нет. Фантастика просто, что ее зовут как маму. Хотя она на маму и не похожа. У мамы глаза были голубые, а у нее сине-зеленые. И волосы тоже разные. У мамы золотые, а у нее серебряные, как у Ангела, которого Стулов вылепил. Стулов теперь его друг. У Жюля раньше не было друзей, а теперь есть – Илия. Жюль ему белой глины с Луары привезет. В подарок.

Жюль больше не боялся зеркал. Потому что познакомился с Варькой. Она на его маму похожа сильнее, чем на свою. Как такое может быть, Жюль не понимает. Тем более что волосы у Варьки как у Барбары, и глаза такие же зеленые, как у знаменитой шляпницы, с которой покраснел их род и чей портрет висит в фамильном замке. Даже имя Варвара на французский переводится как Барбара. А все равно Варька на его маму похожа! Недаром именно она нашла мамин гармонизатор.

Когда Варька, улыбаясь до ушей, протянула Жюлю сияющую серебряную коробочку, Жюлю показалось, что в воздухе мелькнула какая-то искра, будто оборванная электрическая цепь сомкнулась и по ней побежал веселый ток. Жюль снова поверил в удачу. В тринадцатое число…

13 января они стояли во дворе замка: Жоффре, Жюль, Варька и Дина Августовна. Жоффре рассказывал что-то про прародителя Шарля. В туманной низине перламутрово угадывалась река, а на склонах гор старые кривые сосны слегка покачивали верхушками, будто здоровались.

– А почему у сосен изогнуты стволы? – задумчиво спросила Варькина мама. – От ветра, что ли?

Жоффре засмеялся:

– Потому что французы любят на завтрак горячие батоны! У Франции было много испытаний и много войн. В трудные времена, когда топить было нечем, люди потихоньку отламывали от сосен ветки, разводили в печах огонь и пекли свои круассаны и багеты. Дикость, согласен, но это было так давно. Сосны с тех пор успели вымахать чуть ли не до самого неба. Они не сдались, разве что искривились немного. Но продолжали тянуть свои стволы к облакам…

Варька задрала голову, все тоже задрали, разглядывая темно-зеленые верхушки, и в этот момент вспыхнуло солнце. И еще что-то блеснуло, неуловимое, нежно отразившись в серебряном «зеркальце» гармонизатора. Точно взмах легкого крыла. На землю опрокинулась удивительная тишина.

– Ангел пролетел, – тихо сказала Дина Августовна.

А значит, наступил час судьбы…

Об авторе этой книги