Сотвори себе врага. И другие тексты по случаю (сборник)

Сотрудничество между разными людьми основывалось на буквальном толковании народной мудрости: чтобы был салат повкусней, пусть скряга добавит оцет, законник – соль и дурак – олей (известно также, что с оцетом, олеем, солью да перцем хоть сапог съедобным покажется), и, таким образом, когда нужно было что-то приготовить (не самому, разумеется, ведь каштаны из огня положено чужими руками таскать), требовалось найти трех подходящих людей, известных именно этими качествами. С тем, чтобы найти глупца, проблем не возникало, потому что дураком родишься – дураком и помрешь, но с жадиной возникали большие сложности. Никто не желал признавать себя таковым, потому что жизнь скряги не оказывалась долгой (давился за грош, да попал на нож). В конце концов, как правило, салат приходилось есть вообще незаправленным. Впрочем, никто не жаловался, потому что голод – лучшая приправа.

Та же проблема, что с салатом, возникала с утренним туалетом. Конечно, глаза старого друга – самое верное зеркало, но поди найди старого друга каждое утро! Не говоря уж о том, что, когда два старика пытались побриться, стоя друг перед другом, это приводило к печальным последствиям.

Общение сводилось в основном к обмену отдельными междометиями, известно же: молчание – золото, молчи, дурак, за умного сойдешь, в закрытый рот муха не залетит, меньше говори, больше слушай, вылетевшее слово делает слабее, проглоченное – сильнее. Известно также, что глоток вина хорош для желудка, а два глотка лишают рассудка, вино веселит, да все выболтать велит, а кабатчик и нищета одной дорожкой ходят, и поэтому жители Утопии избегали дружеских посиделок. А если они все-таки иногда случались, то заканчивались яростными драками, потому что пей да людей бей. В силу того же буквально истолкованного Принципа невозможно было и перекинуться в карты, потому что довериться случаю – все равно что взять слепого в поводыри, а где возьмешь столько слепых, чтобы вести каждого игрока? И достаточно было появиться одноглазому, как игра поневоле заканчивалась в его пользу, потому что в стране слепых и кривой – король. Впрочем, состязания на ловкость и силу тоже были под запретом, потому что против лома нет приема, а пустишь стрелу – вернется войско.

Трудно было заниматься коммерцией, особенно для кондитеров, потому что прямо про них сказано: кто глядит на покупателей гордо, получает от них тортом в морду. Да и вообще торговля оказалась мелочной. Поскольку мало кто был достаточно богат, чтобы покупать дешевые вещи, покупатели и продавцы друг друга в грош не ставили, а только беспрестанно ругались. «Ну и почем эта ветошь?» – вопрошал покупатель, заходя в лавку. «Сами вы, сударь, ветошь, – немедленно отвечал продавец. – А матушка ваша – старая кошелка!» Неудивительно, что такой ответ провоцировал то, что можно назвать «синдромом Зидана». Впрочем, поскольку, как известно, умереть и заплатить всегда успеется, торговцы беспрестанно разорялись по причине злостных неплатежей.

К тому же работали там очень мало, потому что у каждого святого свой праздник. Наутро о том, чьи именины отмечали, разумеется, забывали (с глаз долой – из сердца вон), но праздничных дней в результате набегало 365 в году. Проводили их в пирушках, ведь за столом не старишься, а еще же есть день Святого Мартына, когда из всего, что горит, получаются вина. Апогея эти прославления святых достигали, естественно, во время карнавала, когда даже священники напивались до положения риз, а офицеры нимало не берегли честь мундира. Впрочем, поскольку друзей моих пусть Бог хранит, а о врагах я сам позабочусь, вооруженные силы вскорости были распущены.

Что же касается вообще жизни религиозной, она тоже оказалась сопряжена с известными трудностями. Прежде всего непросто было распознавать священников. Поскольку сутана не делает монаха, эти божьи люди всегда расхаживали в чуждых их сану одеяниях. Кроме того, раз уж Бог предпочитает говорить с теми, кто любит молчать, молитвы отнюдь не приветствовались.