Совершенно секретно

О предстоящем нападении на Пирл-Харбор Ратленд узнал от Стефенсона, который, являясь шпионом до мозга костей, и не подозревал о том, что эфемерные идеалы для Ратленда и на самом деле значат гораздо больше, чем все те деньги, которыми он так щедро осыпал своего лучшего агента. 22 ноября 1941 года, то есть за полторы недели до начала войны, Ратленд, стараясь выпутаться из осиного гнезда, в которое угодил благодаря продажности шефа, решается на крайнюю меру. Он сбегает из Лос-Анджелеса из-под "опеки" Стефенсона и направляется прямиком в Монреаль, где всеми правдами и неправдами устраивается на перегоняемый в Англию бомбардировщик. Однако телеграмма, посланная руководителю "Интеллидженс Сервис" полковнику Стюарту Мензису, опережает его. Стефенсону совместно с директором ФБР Эдгаром Гувером, которому Рузвельт, невзирая на показные трения, полностью доверял, удалось сфабриковать документы, компрометирующие "предателя" Ратленда, наивного дурака, который ради каких-то там идиотских идеалов готов провалить такой смелый военно-политический план… Попутно была совершена попытка уничтожить агента на пути к Лондону, но она успехом не увенчалась. Однако традиционная подозрительность британских чиновников, уже вошедшая в поговорку, сделала свое дело как нельзя лучше. Для репутации, да и для всей дальнейшей судьбы майора это сыграло поистине роковую роль.

Через несколько дней после аудиенции с высоким руководством, предупрежденном в, мягко выражаясь, "некомпетентности" своего лучшего агента, Ратленд был арестован и заключен в концлагерь. Но Ратленда не судили, и даже не думали этого делать. Вместо этого ему постарались внушить, что "рыпаться" бесполезно, и не помогут никакие идеалы, тем более что в Штатах осталась почти вся семья шпиона-неудачника. Наконец убедившись в том, что за два года "изоляции" Ратленд, хоть и с горем пополам, но все же усвоил привитые ему "уроки", его выпускают на волю, осыпают деньгами, словно ничего не случилось, но заставляют уединиться 60-летнего старика на отдаленной ферме.

Целых пять лет после этого бывший морской офицер терзался сомнениями насчет того, что же ему все-таки следует предпринять. В конце концов он приезжает к своему сыну в Лондон и выкладывает ему все, что накопилось на душе. А на душе у британского агента скопилось очень много — как в хорошем секретном архиве. Эта встреча никак не зафиксирована в доступных исторических документах, однако наверняка "опекунам" Ратленда стало о ней известно. Через месяц Ратленд вновь хочет увидеться со своим сыном, и для этого пишет ему письмо. Сын, рассчитывая на новую серию "шпионских рассказов", начинает собираться в Карнарвон, однако его опережает известие о непредвиденной смерти отца. Сначала Ратленд-сын не сомневается в официальной версии насчет самоубийства, но когда однажды вечером к нему в дом врываются неизвестные лица, размахивающие удостоверениями "Интеллидженс Сервис" и начинают выпытывать о том, что такого интересного перед смертью поведал отец-шпион сыну-доктору, всякие сомнения насчет насильственной смерти отца улетучиваются. Однако быстро сообразив что к чему, Томас Ратленд начисто отрицает свою осведомленность в отцовских делах. "Интеллидженс Сервис" терроризирует врача еще несколько лет, вызывая на бесконечные допросы. В 1952 году его наконец-то оставляют в покое, предварительно строго-настрого предупредив о том, что б меньше болтал, если даже ему что-то и известно, иначе… Смысл этого самого ИНАЧЕ был вполне доступен пониманию молодого врача, который уже достаточно вкусил шпионской романтики, но не имел никакой охоты осложнять свою жизнь всяческими тайнами.

Таким образом сын майора Ратленда стал обладателем информации, которую тщательно скрывало не только американское ФБР, но и английская разведка. Оказывается, накануне войны Ратленду удалось связаться с личным представителем командующего японской Квантунской армией генерала Есиоки — полковником Кацуоми Танабэ. Танабэ явился в резиденцию к британскому шпиону с рекомендацией одного из своих японских агентов, и после небольшой вступительной речи объявил Ратленду, что авиационные заводы Японии резко увеличили выпуск боевых самолетов, и эти самолеты предназначены отнюдь не для китайского фронта. На это Ратленд уклончиво заметил, что без соответствующей мотивации эта информация абсолютно бесполезна, и его американские боссы не клюнут на эту приманку.