Совершенство техники

«Манифест», правда, уже отмечает, что машинный капиталист «занимает в производстве не личностную, а общественную позицию», что капитал является «общественным продуктом», что он представляет собой не персональную, а общественную силу. Точнее говоря, машинный капитализм уже вошел в сферу технического коллектива. Исторически он представляет собой его начальный этап. Машинный капитализм развивается под знаком нового понимания энергии. Его собственность — это мнимая собственность. В «Манифесте» уже исчезло понятие о тех законах, которые присущи строю, основанному на собственности. В «Манифесте» отсутствует представление о том, что требование отмены частной собственности не тождественно появлению «общественной» собственности. «Манифесту» не ведомо, что отмена частной собственности означает также отмену общественной, национальной, государственной собственности. Характерная особенность бывшей тогда исторической ситуации заключается как раз в отсутствии легитимной власти, способной создать новую, общественную собственность. На самом деле все, что может сделать, чему может способствовать «Манифест», это передача частной и общественной собственности в руки нацеленной на потребительство организации технического коллектива. Государственную собственность не может создать ни машинный капитализм, ни машинный марксизм. Чем больше продвигается в своем развитии технический коллектив, тем сильнее извращаются понятия собственности, производства, экономики. Марксизму XIX века существующее положение представляется как общественный строй, основанный на производстве и обмене произведенных товаров. Однако производство и обмен произведенных товаров видится ему в свете экономических понятий. Экономика рассматривается как фундамент, и ситуация в основе своей рисуется как экономическая. Экономика — это первопричина. Правда, понятие первопричины вообще бессмысленно как contradictio in adjecto, но этим понятием прилежно продолжают оперировать как суррогатом Бога-творца. Однако в ходе дальнейшего развития технического коллектива обнаруживается нечто совершенно иное. Машинный капитализм изнутри разъедает порядок, основанный на собственности, противопоставляя новое, динамическое понятие энергии замкнутой в себе, пребывающей в состоянии покоя собственности. Сначала собственность превращается в мнимую собственность, затем она подвергается коллективизации. В ходе этого процесса абсолютно неизбежно исчезает также истинная экономическая ситуация, существовавшая в условиях строя, основанного на собственности. Вместо нее появляется мнимая экономика, а там, где и она исчезает, обнаруживается, что никакой экономической ситуации вообще нет. Ведь говорить об экономике там, где сплошь действуют хищнические методы технического коллектива, просто не имеет смысла.

Экономика может сочетаться со строем, основанным на собственности, с техническим же коллективом она несочетаема. Однажды поняв это, я уже не впаду в те ошибки, которые возникают в некоторых головах и затем механически перенимаются остальными. Например, я не стану отождествлять производство и экономику, поскольку технический метод производства уже не относится к экономике. Изменения технических методов производства я не стану связывать с развитием экономической мысли и расчетами, так как сколько ни изучай экономику, она не поможет узнать, почему растет автоматизм. Но тогда я буду знать и то, что диалектический метод, метод Гегеля, переработанный марксизмом в интересах своего учения, основанного на раздутом изображении роли мнимой собственности машинного капитализма, не способен решить вопрос собственности. Диалектический метод в том виде, в каком он предстает у Маркса, — это метод технического коллектива, и он тем пышнее разрастается, чем сильнее все погружается в механические отношения, подчиняясь их диктату. Сам этот метод превращается в механическую модель, которая подчиняется цепочке механических детерминаций. Рассматривая собственность, я прихожу к пониманию того, что строй, основанный на собственности, не может ставиться в зависимость от экономического метода, так как экономический метод, подобно всей системе складывающихся в этих условиях правовых понятий, вытекает из собственности. Тогда я вижу, что собственность это не метод производства и что она не тождественна хозяйственной деятельности.