советник

ПРОДАВЕЦ Знаю. А испанский меня. Одно время я думал что Испания восстанет из руин. Но этому не бывать. Все страны которые изгнали евреев ждет одна судьба.

СОВЕТНИК (Поднимает взгляд) Это какая?

ПРОДАВЕЦ Простите?

СОВЕТНИК Что это за судьба?

ПРОДАВЕЦ Ай. Вам это не интересно. Вернемся к камням. Самый ценный камень это красный бриллиант. Из аргайлских шахт. Очень редкий. За свою долгую жизнь я видел всего два. Заоблачная цена.

СОВЕТНИК Мне интересно.

ПРОДАВЕЦ (Отклонившись назад изучающе глядя на советника) Правда?

СОВЕТНИК Да.

ПРОДАВЕЦ Хм. Что ж. Как бы это сказать. Нет культуры для сохранения семитской культуры. Вот. Последней известной культурой до этого была греческая а после уже не будет никакой. Ничего.

СОВЕТНИК Это смелое утверждение.

ПРОДАВЕЦ В сердце каждой культуры лежит личность героя. Какого человека почитают? В западном мире это человек божий. От Моисея до Христа. Пророк. Кающийся. Такой личности нет в греческой культуре. Для нее это неслыханно. Невообразимо. Потому что может быть лишь человек божий а не многих богов. И этот Бог – Бог евреев. Другого нет. Его личность была – как бы это сказать? Похищена. Вывезена на запад. Как можно украсть Бога? Он недвижим. Еврей видит своего мучителя облаченного в одежды его собственной древней культуры. Во всем есть что-то до странности знакомое. Но всегда не по размеру и руки всегда в крови. Одежда. Разве она не дядюшки Хаима? А обувь? Довольно. Не смотрите на меня так. Хватит философии. Камни и сами могут рассказать о мире. Возможно они не так немы как вы думаете. Они кричали из недр Земли во времена когда этому просто не могло быть свидетелей, но вот они здесь. Сейчас. И кто же свидетели? Мы. Двое. Что тут такого? Вот. (Кладет камень на стекло) Давайте я вам покажу. Это любопытный камень. Сами увидите.

Вечер, Малкина сидит в пляжном кресле за раскладным столиком накрытым льняной скатертью сервированным фарфором и серебром. На столе горит масляная лампа женщина читает книгу. Рейнер ставит перед ней коктейльный бокал с вишенкой внутри склоняется с шейкером в руках и наливает ей коктейль Манхэттен. Она поднимает взгляд и улыбается. Он идет к грилю и переворачивает на решетке два стейка. Недалеко пасется пара лошадей. Гепарды на цепи зашевелились, один встает крутится и снова ложится. Женщина отпивает коктейль.

Закат в пустыне. Темные отливающие пурпуром безлесые горы на фоне темнеющего неба с бардовыми прожилками. Издалека очень медленно нарастает высокий тонкий рев мотоцикла. Очень медленно. За долю секунды он проходит центр перспективы, в мгновение ока, завывая уносится вдаль и тишина.

* * * * *

Маленький изысканный ресторан в частном клубе. Около двадцати столиков, хорошо одетые посетители, женщины в коктейльных платьях и драгоценностях. Люстры, хрусталь, серебро, льняные скатерти. Из колонок звучит Второй концерт для скрипки Моцарта в исполнении Анне-Софи Муттер. Официанты в черных брюках и галстуках и в белых кухонных передниках. На стене висят восемь больших портретов знаменитостей маслом: Богарт, Монро, Дин, Элвис, Леннон, Майлз Дэвис, Билли Холидэй, и португальский гонщик Формулы один Маркиз де Портаго. [В действительности Альфонсо де Портаго был испанцем] Картины яркие и довольно контрастные но не безвкусные и не дешевые. Масло на этих картинах выглядит как первоклассная пастель. В дальнем конце зала над полом возвышается платформа – небольшая сцена – на которой стоит рояль. На рояле лежит гепард. Второй гепард идет через зал мимо столиков. Когда он проходит рядом одна женщина не глядя мимоходом гладит его. Зверь легко запрыгивает на рояль нюхает другого гепарда и лижет его шерсть. У них густые и затейливые загривки. На другой стене носом вниз висит целый гоночный болид Лотус Формулы два. Еще одна стена увешана фотографиями автомобилей гонщиков и знаменитостей. За столиком в углу сидят мужчина и женщина друг напротив друга. Ему сорок три а ей тридцать шесть. Они дорого одеты и очень хороши собой. Один официант убирает со стола другой наливает в их бокалы шампанское. Он оборачивает горлышко бутылки полотенцем ставит бутылку в ведерко со льдом и отходит.

СОВЕТНИК В общем, я хочу кое-что обсудить с тобой но мне страшновато.

ЛАУРА (Улыбаясь) Что натворил?

СОВЕТНИК Да нет. На самом деле обсуждать тут нечего. Я просто кое-что тебе дам а ты мне скажешь что думаешь.

Из кармана пиджака он достает маленький бархатный футляр и кладет его на стол перед ней. Она подносит ладонь к губам и смотрит на него. Потом берет футляр и открывает его. Снова смотрит на него.

ЛАУРА О милый.

СОВЕТНИК Ты выйдешь...

ЛАУРА Да. Выйду.

СОВЕТНИК Уфф.

ЛАУРА А ты сомневался?

СОВЕТНИК Нет. Но все равно было страшно.

ЛАУРА Понятно. Оно прекрасно.

СОВЕТНИК Ты в порядке?

ЛАУРА Да. Просто странно себя чувствую.

СОВЕТНИК Ты же не собираешься плакать.

ЛАУРА Нет. Вряд ли. А ты уверен?

СОВЕТНИК О я более чем уверен.

ЛАУРА Очень красивое.

СОВЕТНИК Ты славная.

ЛАУРА Славная?

СОВЕТНИК Да. От слова слава. Я славлю тебя.

ЛАУРА Благодарю. А у тебя безупречный вкус. Зря я это сказала.

Он берет бокал.

СОВЕТНИК Слово не воробей.