Советник Аида

Собственно, расследовать по этому уголовному делу было нечего. Преступник задержан с поличным, в комнате велось видеонаблюдение и задержанный не отрицал содеянного. Он лишь пояснил, что убил обидчика из мести — тот поместил его любовника в психиатрическую клинику. Его никто не поправил, что не убил, а ранил — в конечном исходе не сомневались. Оставалось только грамотно все задокументировать. Но личность преступника ошеломила всех — им оказался полковник ФСБ Колотов, непосредственный начальник Зверева. Эти геи чекисты давно состояли в любовной связи. Фактам мужеложства никто не обрадовался, кроме журналистов. Эти раздули информацию до невероятных сенсаций, словно отыгрываясь за недоступность и зловещую таинственность. «Извращенная любовь чекистов… и как тогда они любят Родину?». «Вместо работы — однополый секс в кабинете». Примерно в этом духе писали все газеты, вещали по телевизору.

На следующий день следователь решил сам съездить в хирургическое отделение городской больницы — забрать пули выемкой и попросить провести вскрытие побыстрее. Но там его ждал сюрприз. Заведующий отделением пояснил:

— Больной Громов Илья Антонович поступил к нам в отделение с огнестрельными ранениями области сердца и лобной кости. Для определения месторасположения пуль сделаны рентгеновские снимки. Одна пуля застряла в четвертом ребре, сломав его, конечно, но не прошла дальше. Больному повезло невероятно. Вторая пуля, пробив лобную кость, застряла в ней. Пули мы извлекли и требовалось дальнейшее оперативное вмешательство — убрали мелкие осколки костей, омертвевшие ткани в результате удара. Ушиб мозгового вещества сто процентный и мозговые оболочки повреждены, вероятны кровоизлияния… Череп проломлен пулей и это не простая болячка…

— Понятное дело, пульки можно забрать?

— Да, забирайте.

Врач отдал две сплющенные пули, словно они попали не в человека, а в стальной лист.

— Когда можно переговорить с больным? — спросил следователь.

— Никогда — он исчез, — ответил хирург.

— Не понял? — переспросил следователь.

— Я тоже не понял, — ответил доктор, — но больного нет, он исчез.

— Встал и ушел что ли? — выдвинул свою версию следователь.

— Вы с ума сошли! — возмутился врач, — как может уйти больной с такими ранениями? Тем более, что он еще от наркоза толком не отошел. Его отвезли в палату на каталке, зашли через пять минут, а его нет. Не мог он уйти сам, не мог. И как его похитили — непонятно. По коридору врачи ходят, медсестры и никто ничего не видел — не выносили никого из палаты. Даже если это проделки спецслужб, то все равно непонятно — через отдушину они его выкрали что ли?

Следователь знал, что в Громова стрелял полковник ФСБ Колотов. Он уже арестован и не отрицает содеянного. Жалеет лишь об одном — что не убил, а только ранил и надеется, что сдохнет во время или после операции. В ФСБ вполне могли организовать похищение, они на это мастера. А врач — обыкновенный лепила, профи в своей области и ни черта не смыслит в похищениях.

По месту прописки Громова не нашли. Соседи пояснили, что он живет на даче и в квартире бывает крайне редко, наездами. Дача где-то на заливе, адрес неизвестен. Следователь решил позже посетить адвокатский кабинет Ковалевой, там наверняка знают фактическое место жительство Громова. Его необходимо найти и допросить в качестве потерпевшего.

Заведующий отделением и его коллеги утверждали однозначно — сам Громов уйти не мог по состоянию здоровья. А это означало одно — похищение. Пришлось возбуждать еще одну статью уголовного кодекса.

* * *

Илья не мог позволить докторам многократное изумление. Они и так не понимали многое. С двумя подобными пулевыми ранениями не выживал никто. Но, в данном конкретном случае пули не проникли в мозговое вещество и сердечную сумку. Лобная кость и ребро предотвратили тяжкие последствия. Сплющенные пули свидетельствовали о том, что патрон не был подмочен или испорчен. Кости против пули никогда не выигрывали. На излете они могли задержать ее, но тогда пуля бы не деформировалась так сильно.

Повторных рентгеновских снимков не избежать, как и полного обследования. Илья знал, что через сутки не только срастутся кости, но и на коже не останется никаких следов. Придут врачи на следующий день, а у больного ничего нет, даже кожа не поцарапана. Все изумления, охи и ахи закончатся одним — такого больного необходимо исследовать, в обязательном порядке исследовать. Стать подопытной обезьянкой в секретных спецлабораториях он не желал.

В собственный коттедж на заливе Илья проник осторожно. Не хотелось, чтобы его кто-нибудь видел. Он вошел в гараж — его Крузак на месте, как и Лексус Анны. Она пригнала его машину из города, молодец. Теперь надо как-то подготовить ее к собственному появлению. А как — готовь-не готовь: результат один. На первом этаже Анны не было, на втором тоже. Осталась непроверенной одна спальня, но только семь вечера… Наверное, устала от всего и легла пораньше. Он открыл дверь…