Советник Аида

Эдик уже достаточно много выпил и скоро ему подадут кофе. Ему всегда приносили кофе, он выпивал его и шел в отдельный кабинет, куда охранники заранее приводили двух или трех девушек. В эти минуты Эдик оставался один — пил свой кофе.

Бармен уже нес чашечку кофе на круглом подносе, когда Нина споткнулась около него в зале и чуть было не выбила все из рук. Но все обошлось и никто не заметил, как таблетка с сильно действующим снотворным упала в кофе. Эдик выпил и уснул практически мгновенно. Вплотную к нему все равно незаметно не подойти, и Нина прекрасно это понимала. Спортивный мелкокалиберный пистолет дернулся тихо несколько раз из-за дальней шторы в зале. Три свинцовые пульки впились в стену немного выше плинтуса, пройдя перед этим у основания мошонки и полового члена. Эдик так и не проснулся, заливая кровью собственные брюки и сиденье кресла. Нина сразу же исчезла из ночного клуба, не дожидаясь сладострастного момента, когда охрана в отдельном кабинете вернется посмотреть на него. Она представляла этот момент в своих фантазиях и довольно ухмылялась — нечем теперь Эдику портить девочек. Нечем!

* * *

Выжатый эмоциями и обессиленный нервными срывами Матвей сидел в кресле у камина, не чувствуя его тепла. Он иногда смотрел на огонь и не замечал, как ранее, красоты пляшущих язычков пламени на поленьях. В поисках пролетели три месяца, но ни его бойцы, ни его служба безопасности, ни полиция ни на йоту не приблизились к разгадке совершенного преступления. Родной сын Эдик прозябал овощем в собственном доме. Не в физическом, а в психологическом смысле — полный импотент без каких-либо интересов к жизни, праздникам, чувствам, эмоциям. Ни боли, ни обреченности — ничего не чувствовал Эдик с единственным девизом: все равно.

У Матвея оставалась единственная надежда и он попросил встречи. Громов таких людей никогда не приглашал к себе и к Матвею тоже ехать не собирался. Они встретились в том самом ночном клубе днем.

— Вы, наверное, слышали о моем горе, — начал без предисловий Матвей.

— О вашем горе? — удивленно переспросил Громов.

Матвей посмотрел на Илью осуждающе — не мог советник Аида не знать о случившемся. Зачем переспрашивать — захотел унизить? Но в сторону эмоции…

— Я готов заплатить любую сумму тому, кто найдет преступника. Любую, — констатировал без объяснений Матвей.

— Не все так просто, как тебе кажется, — задумчиво произнес Илья, — преступником был твой сын, а не тот, кто отомстил за чью-то поруганную честь. Разве ты не знал, что твой сынок подлый насильник? Знал прекрасно и ничего не предпринимал. И сейчас тебе никто не хочет сказать об этом — элементарно боятся. Ты должен понимать, Матвей, что если полиция найдет лицо, совершившее месть, то не станет его задерживать. И не скажет тебе ничего. Насильников не любят нигде, ты это знаешь прекрасно, а твой сынок еще и несовершеннолетних имел. Я встретился с тобой с единственной целью — объяснить реальную ситуацию. Пока, Матвей, не звони мне больше.

Илья встал, чтобы уйти. Матвей бросил со злостью:

— Любую сумму заплачу, а не найдешь — яйца самому вырву. Сроку тебе месяц даю и не минутой больше.

— О-о-о! — усмехнулся Илья, — это ты завуалированно заказываешь собственную эвтаназию или из ума выживаешь? Впрочем — не важно, исход единственный: сдохнешь офоршмаченным.

Матвей чуть ли не позеленел от злости и ненависти, но непонятным образом не смог достать пистолет, не смог отдать приказ на уничтожение. Он вернулся домой и попытался рассуждать здраво. Виновность сынка, как и причины, приведшие к травматической кастрации, не обсуждались. Матвей даже забыл на некоторое время про врага номер один и переключился на Илью. Пообещал офоршмачить — такого он простить не мог. Вор в законе вызвал своих особо доверенных боевиков.

Пень и Цапля никогда не бывали в личных покоях Матвея. Они всегда околачивались во дворе или пристройке для не особо важных гостей и персонала. А тут их позвали прямо в кабинет.

— В этом пакете, — начал объяснять Матвей, — анкетные данные и фотографии, сто тысяч зелени авансом. Объект необходимо устранить быстро. Но, — он поднял палец вверх, — имейте ввиду, что этот человек очень хитер и опасен. С наскоку его не пристрелить — необходимо последить, четко выбрать место и время. Пятьдесят тысяч каждому — это аванс. По исполнению получите сотню, каждый по сотне. Свободны.

Цапля взял конверт, и они с Пнем удалились. Во дворе, поделив деньги и уединившись, рассматривали данные. Цапля сразу же схватился за голову и потащил Пня к машине.

— Поехали отсюда, по дороге все обсудим.

— Че, уже план наметил? Быстро, а Матвей сказал, что последить надо. А мне все равно — лишь бы появился в поле зрения. Всегда пулю всажу, куда надо, — рассуждал Пень, усаживаясь в автомобиль.