Советник президента

- Нет, давай поразмышляем спокойно. Участок нам дали бесплатно, дачу построили бесплатно, взносов мы никогда не платили. Но все это до поры до времени. Строители выиграли суд, получили свои 16 тысяч, у них к нам претензий нет. А вот у писательской общественности они могут быть, претензии. Дойдет до администрации. Достаточно смениться председателю кооператива, придет какой-нибудь энергичный молодой парень, и нам начислят все взносы за все годы. И придется их заплатить. Итого, вместе с этими спорными шестнадцатью тысячами, вылетим тысяч на двадцать баксов. И что получим за эти деньги? Голый участок в песчаном карьере, недострой, в который еще надо вбухать невесть сколько… А так мужик вроде б готов хоть завтра деньги выложить, и мы одним махом разрубим этот узел. Дескать, мы уже не члены кооператива, какие к нам претензии?.. Ты чего молчишь? - Я молчу, потому что никакого мнения на этот счет у меня нет. И продать плохо, и не продавать – тоже не очень хорошо. А он хоть видел наш недострой?

- Игнатий, я завтра же проведу переговоры. Отвезу его туда лично. Заломлю тысяч двадцать, посмотрим на реакцию. Присядкин махнул рукой: дескать, поступай как знаешь. Больше всего ему хотелось, чтоб Валентина оставила его в покое, поехала домой. А он бы посмотрел футбол по телевизору или книжку почитал. Но Валентина еще не исчерпала повестку дня: - Игнатий, есть еще важный вопрос. Тебя, видимо, выпишут в понедельник. А начиная с сегодняшнего дня я буду обзванивать корреспондентов и сообщать, что была сделана попытка тебя отравить.

- Только без милиции, ладно? Я уже устал давать объяснения. Совсем меня замучили. То одно, то другое, ни сна ни отдыха.

- Игнатий, не ссы, прорвемся, - произнесла Валентина свою любимую поговорку, поцеловала живого классика в лобик и отчалила домой звонить корреспондентам. Дело было сделано: можно считать, что она получила санкцию Игнатия на извещение западной прессы об отравлении. Разумеется, Валентина не стала говорить старику о том, что, по всей видимости, западная пресса предположит, что он был отравлен российскими спецслужбами. Этого бы трусливый Игнатий точно не одобрил. «Машка совершенно права, - думала Валентина, преодолевая километры больничных коридоров, - надо идти ва-банк». …Как только Валентина скрылась за дверью, телефон, до сей поры безмолвно стоявший на тумбочке у кровати больного, вдруг зазвонил. Игнатий снял трубку.

- Игнатий Алексеевич? – спросил вкрадчивый мужской голос.

- Да, я.

- Вас беспокоят из газеты «Правда»…

- А разве эта газета еще выходит? – поразился Игнатий.

- Еще как выходит, - ответил ему голос.

- А откуда вы узнали мой телефон больничный? – строго спросил Игнатий. Тем более, он и сам его не знал.

- Ну, в больнице у нас есть свои люди, - не стал врать звонивший.

- И что вам надо? Я вообще-то болею. Но даже если бы был здоров, все равно не стал бы с вами разговаривать.

- Умоляю, уделите мне только одну минуту! - Ну что такое? - Понимаете, мы обзваниваем старых членов партии…

- Вы меня считаете старым членом партии? – искренне удивился Игнатий.

- Конечно. Вы у нас в списках. Партийный билет номер 06107294. Вступили в мае 1965 года, так что скоро можете праздновать сорокалетие членства в коммунистической партии.

- Но я из нее давно вышел!

- Очень странно. В парткоме Московской писательской организации вы не числитесь как выбывший. Никаких заявлений о выходе из партии не оставляли. Многие, кстати, сдали свой партбилет. И некоторые делали это перед камерами, насколько я помню. Кстати, а где ваш партбилет?

- Не знаю. Я его потерял давно, - соврал Присядкин. На самом деле билет лежал у него дома. Первое время он хранил его так, на всякий случай, вдруг коммунисты вернулись бы к власти. А потом партбилет стал как бы частью присядкинского архива. У него ведь даже студенческий билет сохранился, хотя при получении диплома его надлежало сдать в Литинституте. И даже пропуск в режимный Летно-исследовательский институт в подмосковном городе Жуковском, где Присядкин сразу после войны начинал свою трудовую деятельность, даже этот пропуск имелся. Игнатий максимально облегчал жизнь будущим исследователям его жизни и творчества – архив был в полном порядке.

- Не беда, - успокоил его звонивший. – Билет мы легко вам восстановим. Можно на корочке КПСС, причем с тем же номером. А хотите – вступайте в КПРФ. Вы ведь в шестидесятые и семидесятые годы столько книг издали о роли партии в покорении Сибири, о комсомольских стройках. «От Братска до Усть-Илима». «Страна Лэпия». «Костры в тайге». «На Ангаре». «Ангара-река». «Большая Ангара». «Сибирские повести». «Камень горючий». «Возделай поле свое». «Мои современники». Я специально интересовался. За все это в 1981 году были награждены почетной грамотой Президиума Верховного Совета. Я не ошибаюсь?

- Вы понимаете, кому вы звоните? Я советник президента! Вы делаете мне совершенно неприличные и даже провокационные предложения!