Советские поэты, павшие на Великой Отечественной войне

Граф Бенкендорф, усилить не желаяНеловким словом государев гнев,Под округленным взором НиколаяСтоял, в молчании оцепенев.Был царский лик от раздраженья серым,Тряслась, как студень, полная щека:«Нет, он не смеет зваться офицеромЛейб-гвардии гусарского полка».Он вольнодумство прививал солдатам…И государь добавил про себя:«Как те, что бунтовали в двадцать пятом,В конце второй недели декабря».Царю вдруг показалось — в вечер мглистый

Вновь в Петербурге за Россию-матьБокалы подымают декабристы,Чтоб утром сабли за нее поднять.Царь обратился к графу:«Ваша светлость,Заслуживает Лермонтов того,Чтоб Мы за вольнодумство и за дерзостьВ Сибирь навечно выслали его…»Граф осторожно подсказал решенье:«А на Кавказ не лучше ль бунтаря?..»И государь, поразмышляв мгновенье,Надменно ухмыльнулся, говоря:«Возможно, горцы этого корнетаУбьют иль в плен он сдастся, оплошав.

Что ж, значит, такова судьба поэта,А мы судьбе мешать не будем, граф!..»О высылке их автора условясь,Стихи небрежно поднял БенкендорфИ, иронически повысив голос,Прочел царю последнюю из строф.Тот слушал, милостиво улыбаясь,Качая головою в такт, но вдругНахмурился, смятенье скрыть стараясь,А граф бумагу выпустил из рук.Они себя почувствовали, словноИм в лица, зная смертный свой удел,Поэт, не разжимая губ бескровных,

С презрением и гневом посмотрел.Как бы в ответ их гнусному условью,Звучал конец, взволнован и суров:«И вы не смоете всей вашей черной кровьюПоэта праведную кровь…»1941. Москва — Вешняки^{38}

39. Весна над Москвой

На заре, встречая день пригожий,Я без шапки вышел на крыльцо.Вешний ветер волосы взъерошил,Холодком повеяло в лицо.Показалось — вижу я впервыеСеренькие стайки воробьев,Деревянные дома простые,

На веревках пестрое белье,Землю, что милее стала втрое,Скинув пышные меха снегов,Небо подмосковное, большое,Лужицы с кусочками его…За спиною — настежь двери в сени,Только я войду не скоро в них.Он мне близок, этот мир весенний,Как слагающийся в сердце стих.Не могу я им налюбоватьсяИ в волненьи радостном стоюОттого, что лет мне восемнадцать,Оттого, что май во всем краю…1941. Вешняки^{39}

40. Наконец-то!