Советский рассказ. Том первый

Бородатый солдат, недавно вернувшийся из отпуска, рассказывал, зло сплевывая:

— Невтерпеж стало, одно похабство в тылу. Немчура распутничает и ворует — все прячь. В отпуске купил ведро и поставил на крыльцо. Не успел зайти во двор, гляжу — нет. Аккурат два фрица проходили…

Солдат с дорогим перстнем на пухлом пальце, варивший кофейный суррогат, сухо возразил:

— Смешно осуждать солдата на чужбине за мелкие любовные грешки. Немцы наши союзники и ведут себя по-братски.

— И по-братски лапают твою девчонку, — издевался бородатый.

— Уж конечно, не без этого, — добавил Алекси и подмигнул капралу. — А что, кап, не податься ли нам в лесную гвардию?

— Что вы за дерьмо такое! А кто пограничные столбы на Урале будет ставить?! — вскочил тот, что был с перстнем.

— Спасибо за комплимент и угощение. А дерьмо не ворошите, чтобы вони не было!

Алекси Васара взял автомат наизготовку, его парни тоже, финские солдаты выронили кружки с кофе.

— Бросьте эти шутки!

— Идемте ставить пограничные столбы на Урале!

Капрал кинулся к автомату на сосне, но растянулся от подножки Алекси. Обладатель перстня рванул было с пояса гранату на длинной ручке. Один из разведчиков, Яковлев, не дал ему размахнуться, сгреб, отнял гранату. Бородатый поднял руки сразу.

Группа немедленно двинулась в путь. Прошли по какой-то тыловой дороге и снова встретили патруль. Началась погоня. Чтобы сократить время, Алекси выбрал путь напрямик к линии фронта.

Надо было пройти через узкий перешеек между двумя озерами. Впереди были свои.

Сзади раздался выстрел и залаяла собака.

Ускорили шаг. Бородатый, как видно, сильно устал. Перебегали цепочкой, тяжело дыша. Надо проскочить пустошь с редкими сосенками. Не успели разведчики миновать открытое место, как с опушки раздались автоматные очереди. Группа залегла и открыла ответный огонь.

— Лесосен, Карху, Егоров! Вот карта и планшет. Пленных и сведения доставить любой ценой! — Алекси коснулся плеча Карху, и тот оглянулся, осунувшийся, совсем мальчишка, если б не пышные усы до самых скул. — Назначаю тебя старшим. Яковлев останется со мной.

— Возьми и меня, Алекси, — проворчал Карху.

— Младший сержант Карху! Ступай! — хрипло отрезал Алекси.

Карху схватил планшет и подтолкнул капрала. Тот пополз к перешейку, стал перелезать через камень и вдруг, дернувшись, упал навзничь. Полоска крови темнела у него на виске. Оглушающе, под самым ухом, застрекотал автоматом Яковлев. Алекси поймал на мушку нечетко вырисовавшуюся серую фигуру на опушке…

Трое разведчиков и два пленных финна, накрытые огнем, уползали все дальше, раскачивая заросли вереска.

Судя по тому, что противник перенес весь огонь на них, Алекси и Яковлева, группа уже перебралась за перешеек. Пора было уходить и им.

Они отходили поодиночке — один полз, другой отстреливался. Пуля, рикошетом от камня, ранила Яковлева в подбородок. Он приложил к лицу пучок мха и продолжал стрелять. Когда Алекси пополз, послышались выстрелы слева, от озера. «Окружают», — мелькнуло у него в голове. Алекси бил из укрытия и по опушке, и в сторону озера, перебегая от камня к камню. Оглянулся на товарища. Вдруг почувствовал, что на голове нет пилотки. То ли потерял, то ли сорвало пулей…

У самого каменного гнезда, в котором уже укрылся Алекси, Яковлева ранило снова. Сержант вскочил и перетащил его в укрытие. «Мне каюк… Возьми гранаты», — простонал Яковлев. Через минуту он скончался.

Алекси отцепил мешочек с гранатами с пояса убитого, разбил его автомат о валун.

Прислушался. Тихо, не стреляют, только тяжело стучит собственное сердце.

И вдруг совсем рядом по-фински: «Рюсся, сдавайся, сбережешь кочан!» Примерно то же самое — на ломаном русском языке… Алекси достал из мешочка две оставшиеся гранаты и положил перед собой.

Кусты метрах в тридцати закачались.

— Где ты, червяк? Куда уполз? — послышался голос.

— У него вроде кончились патроны… — ответил ему другой.

— Сдавайся!

…Алекси помнил, как швырнул в кустарник одну и другую гранату. Тотчас несколько десятков пуль кипящими брызгами взметнулись над камнями. Вдруг откуда-то сбоку раздался треск автоматов, и обратный ливень понесся в финских солдат.

Алекси уже не видел, как отходили преследователи. К месту боя подоспели красноармейцы, встретившие Карху. Они обнаружили труп Яковлева, решили, что он-то и бросил гранаты. Стали искать сержанта Васару, но нашли только его пилотку.

…Алекси проснулся в ознобе. Он лежал в зарослях тростника, на бревнах, увязших в иле. Заходящее солнце еще освещало вершины деревьев. Шуршал тростник, над озером стелился туман.

Первой его мыслью было добраться до берега. Но стоило шелохнуться, как тупая боль свела мышцы, судорогой отозвалась в икре. Левой ногой еще можно было кое-как шевелить, хотя жгло колено. Правую он не чувствовал — как отрезали.

Он напрягся, приподнялся и тут же упал всем телом в неглубокую воду. Руки тонули в тине; после мучительных усилий он выволок онемевшее тело к берегу.