Советский Союз. История власти. 1945–1991

С устранением из политики и из жизни Вознесенского, Кузнецова и их сторонников борьба за власть в Кремле и на Старой площади не ослабла и не стала более явной. Внешне это была полная победа Берии и Маленкова. Однако сохранялись противоречия между участниками этой группы (достаточно напомнить, что в 1946 г. Маленков едва не стал подследственным Берии), да и сам Сталин с подозрением присматривал за ними, вводя в политическую игру «своих людей». Интригуя, стравливая своих соратников, Сталин уже говорил о том, что его возможным преемником на посту Председателя Совмина СССР может быть Н. А. Булганин¹⁵².

В последние годы жизни Сталина ослабло влияние его старых соратников. Первый из них, К. Е. Ворошилов, был назначен на должность председателя Союзной контрольной комиссии в Венгрии (1945-1947), после этого он стал председателем Бюро по культуре при Совете Министров СССР и членом Главного военного совета Военного министерства СССР (1947-1953), второй — В. М. Молотов — в 1949 г. был смещен с должности министра иностранных дел, которую занимал с 1939 г.

В послевоенный период возрастало влияние Н. А. Булганина. В конце войны он занимал должности заместителя наркома обороны СССР (1944-1946) и замминистра Вооруженных Сил СССР (1946-1947). В 1947 г. он получил пост министра Вооруженных Сил, сочетая эту должность с должностью заместителя Председателя Совмина СССР. В 1950 г. Булганин стал первым заместителем Председателя Совмина СССР. Служебный рост Булганина, кажется, свидетельствовал о его сравнительно автономном положении в правящей верхушке. Во всяком случае, на его карьере не отразилось ни временное ослабление позиций Маленкова, ни крушение так называемой «ленинградской группы».

Н. С. Хрущев

Новым участником борьбы за власть стал Н. С. Хрущев. Строго говоря, на Старой площади он не был новым человеком. Работавший в Московской партийной организации в 30-х гг., он проделал за несколько лет путь от секретаря Бауманского райкома ВКП(б) в 1931 г. до первого секретаря Московского горкома в 1934 г. и второго секретаря Московского обкома (в 1935 г. одновременно стал и первым секретарем Московского обкома). В отличие от большинства своих соратников — первых секретарей — он уцелел во время «великой чистки» 1936- 1939 гг. и ушел из Москвы в 1938 г. первым секретарем ЦК Компартии Украины. Понятно, что он должен был принимать участие в репрессиях и быть их организатором на вверенной ему территории, а следовательно, и сотрудничать с Маленковым и Берией. Таковы были реальности деятельности первого секретаря республиканской организации ВКП(б). Сохранилось письмо А. 3. Кобулова, бывшего с 1938 г. заместителем министра госбезопасности Украины, а в момент написания письма — в апреле 1954 г.— заключенного Бутырской тюрьмы, на имя Г. М. Маленкова. В этом документе приводятся сведения о широчайших масштабах репрессий на Украине и о том, что первый секретарь ЦК КП(б) Украины не пытался сделать даже то, что мог, для их ограничения¹⁵³

В период войны Хрущев был членом Военных советов Юго-Западного направления (фронта), Сталинградского, Юго-Восточного, Южного, Воронежского, 1 Украинского фронтов, имел воинское звание генерал-лейтенанта. Его сын — Леонид — погиб в воздушном бою, сражаясь в составе 1 Воздушной армии¹⁵⁴

.

Первый секретарь ЦК КП(б) Украины Хрущев был вызван Сталиным в Москву в конце 1949 г. По словам Хрущева, Сталин сказал ему: «Мы хотим перевести вас в Москву. У нас неблагополучно в Ленинграде, выявлены заговоры. Неблагополучно у нас и в Москве, и мы хотим, чтобы вы опять возглавили Московскую партийную организацию». В своих мемуарах Хрущев сделал важное замечание: «У меня сложилось тогда впечатление, что Сталин (он этого не сказал мне), вызывая меня в Москву, хотел как-то повлиять на расстановку сил в столице и понизить роль Берии и Маленкова. Мне даже иногда казалось, что Сталин сам боится Берии, рад бы был оу него избавиться, но не знает, как это получше сделать. Перевод же меня в Москву как бы противопоставлял нас, связывая Берии руки»¹⁵⁵

Сведения Хрущева не подтверждаются в ряде существенных деталей. Он был прав, когда вспоминал о недовольстве Сталина деятельностью аппарата Московской партийной организации. Похоже, что после «ленинградского дела» очередь дошла и до Москвы. 20 октября 1949 г. И. В. Сталину и членам Политбюро ЦК поступило письмо за подписью трех инженеров одного из московских заводов (впоследствии было установлено, что фамилии авторов письма вымышленные), в котором указывалось на серьезные недостатки в работе первого секретаря МК и МГК ВКП(б) Г. М. Попова.