Советский Союз. История власти. 1945–1991

18 января 1949 г. Лозовский был исключен из партии, а 26 января арестован. Тогда же, в январе 1949 г., были арестованы поэты Л. Квитко и С. Маркиш, главный врач Боткинской больницы Б. А. Шимелиович, художественный руководитель Еврейского театра В. Л. Зускин, академик Л. Штерн.

Антисемитский характер дела набирал обороты. Эта кампания коснулась и Еврейской автономной области — были репрессированы ее руководители. Далее последовали решения Секретариата ЦК «О заявлениях, поступивших в ЦК ВКП(б), о деятельности антипатриотической группы театральных критиков», «охаивавших» «лучшие произведения советской драматургии», к которым ЦК относил творения Б. Ромашова, Н. Вирты, А. Софронова.

Антисемитская кампания стала причиной еще одного постановления — «О буржуазно-эстетских извращениях в театральной критике» — и редакционной статьи в «Правде» с людоедским названием — «До конца разоблачить космополитов-антипатриотов». Началось систематическое преследование «космополитов» — в издательстве'«Советский писатель» (его преступление состояло в публикации книг И. Ильфа и Е. Петрова «Двенадцать стульев» и «Золотой теленок», в которых, по словам А. Фадеева, «содержатся издевки и зубоскальства по отношению к историческому материализму, к учителям марксизма, известным советским деятелям, советским учреждениям»), в Институте мировой экономики АН СССР, в Госполитиздате... Эта кампания коснулась всех

учреждений страны — от школ и фабрик игрушек до научных учреждений и обкомов¹⁶⁴. Исследовавший этот вопрос Ю. С. Аксенов справедливо отмечает, что «антисемитская направленность ряда репрессивных мер, несомненно, отражала точку зрения и настроения самого Сталина».

К делу о Еврейском антифашистском комитете была привлечена и обвинена жена В. М. Молотова — П. С. Жемчужина. Кроме очевидного антисемитизма, ставшего частью политики ЦК ВКП(б), полагаем, это имело отношение и к преследованию того народа, который, проживая на территории СССР, имел свою государственность, отдельную и независимую от «вождя всего прогрессивного человечества». Напомним, что уже во второй половине 30-х гг. преследованию подвергались корейцы, эстонцы, проживавшие на территории СССР, а в годы войны и после войны — немцы и финны.

Антисемитизм Сталина, становившийся фактором борьбы за власть в Кремле, исключал возможность активного участия в ней Л. М. Кагановича. Ревностный участник всех акций Сталина — Ежова — Берии — от проведения насильственной коллективизации и создания голода на Украине¹⁶⁵ до решения Политбюро ЦК ВКП(б) от 4 марта 1940 г. о расстреле более 20 тыс. поляков в Катыни и других лагерях и тюрьмах — Л. М. Каганович непрерывно укреплял свое положение среди «властей предержащих» в Кремле и на Старой площади. В Великую Отечественную войну он стал членом Государственного Комитета Обороны (ГКО), в 1942-1943 гг.— заместителем председателя ГКО, являясь при этом наркомом путей сообщения. После войны его положение пошатнулось. Формально его статус сохранялся — с 1946 г. он был назначен заместителем Председателя Совмина СССР, но реально его удалили от политически важных должностей. Каганович стал министром промышленности строительных материалов (1946-1947). С марта по декабрь 1947 г. Каганович был первым секретарем ЦК КП(б) Украины. Вернувшись в Москву, он занял важный, но отнюдь не ключевой пост председателя Госснаба СССР (1947-1952).

Росло подозрение Сталина к женатым на еврейках Ворошилову и Молотову. Тлело подозрение об их причастности к западным разведкам. Сталин говорил в своем узком кругу 1 декабря 1952 г., что «любой еврей-националист — это агент американской разведки. Евреи-националисты считают, что их нацию спасли

США (там можно стать богачом, буржуа и т. д.). Они считают себя обязанными американцам»¹⁰⁶

Вернемся, однако, к делу о Еврейском антифашистском комитете. Формальных обвинений оказалось недостаточно. Карами же были охвачены весьма широкие круги московской культурной и политической элиты. МГБ свою задачу не выполнил, вернее, выполнил не так, как от него требовалось. Несмотря на постоянно применявшиеся «незаконные методы следствия», а попросту систематические избиения, сделать из арестованных преступников, которые бы могли предстать даже перед не слишком щепетильным советским судом, не удавалось. Формально следствие должно было завершиться в марте 1950 г., но, по словам С. Д. Игнатьева, «просмотром материалов следствия по обвинению Лозовского С. А., Фефера И. С. и их сообщников установлено, что это дело находится в запущенном состоянии и почти совершенно отсутствуют документы, подтверждающие показания арестованных о проводившейся ими шпионской и националистической деятельности под прикрытием Еврейского антифашистского комитета»¹⁶⁷ Дело следовало заканчивать, и был найден выход. Невероятный, но соответствовавший советско-кафкианской организации общества.

Разгром Министерства государственной безопасности