Советский Союз. Последние годы жизни. Конец советской империи

Я могу только подтвердить эти наблюдения Г. Шахназарова. Отказываясь от решений и заменяя дела «бестолковой суетой», М. Горбачев не отказывался от пространных выступлений – и в Верховном Совете, и во время своих поездок по стране, и при зарубежных визитах. Это вызывало очень сильное раздражение везде. С весны 1990 г. я перестал прикреплять значок «Народный депутат СССР» на лацкан своего пиджака. Где-нибудь в метро или на улице могли и оскорбить. Много позже люди из ближайшего окружения заявляли о том, что Горбачев «заболтал перестройку». Но было бы большой ошибкой преувеличивать ответственность Горбачева и преувеличивать «фактор Горбачева» в крушении перестройки. К 1965 г. в руководстве страной и партией не было других лидеров, которые могли бы осуществить назревшие реформы по-настоящему эффективно. Болезни, которые взялся лечить в нашем общественном и государственном механизме Горбачев, были слишком запущены. Браться за их лечение надо было еще в 50-е гг., и возвеличивать Горбачева как реформатора нет никаких оснований.

Огромное разочарование в Горбачеве и всей его команде, которое росло во всех слоях населения и во всех регионах, естественным образом поднимало и возвышало Бориса Ельцина, единственного человека из верхов той же КПСС, который бросил вызов Горбачеву. Эта тяга к Ельцину как к какому-то новому герою казалась мне иррациональной, но она непрерывно росла в течение всего 1989 и 1990 гг. Об этом нужно сказать более подробно.

Борис Ельцин – Председатель Верховного Совета РСФСР

Как народный депутат СССР и как депутат Верховного Совета СССР Борис Ельцин был мало активен. Он почти никогда не выступал с трибуны и только иногда брал слово для какой-либо справки, короткого ответа, замечания. Как председатель Комитета Верховного Совета по строительству, Б. Ельцин входил и в Президиум Верховного Совета, но и здесь он чаще всего сидел молча, да и приходил не на все заседания. Однако за стенами Верховного Совета Б. Ельцин был очень деятелен и как руководитель МДГ, и как депутат от Московского городского национально-территориального избирательного округа, и как независимый политик, который все более четко выступал не только как лидер оппозиции, но и как альтернатива М. Горбачеву. Б. Ельцин продолжал оставаться в это время членом ЦК КПСС и поэтому заявлял о себе еще не просто как о демократе, но как о коммунисте-демократе.

По мере того, как положение в стране ухудшалось, популярность Б. Ельцина росла. Любое его публичное выступление находило отклик, чаще всего положительный, но нередко и крайне критический. Так, например, в начале июля 1989 г. Б.Н. Ельцин поехал на отдых в Кисловодск. Как член ЦК КПСС и Президиума Верховного Совета СССР, он поселился в самом лучшем из местных санаториев «Красные камни» в палате «люкс». В санатории имелись еще и отдельные коттеджи, но ими могли пользоваться только члены Политбюро и высшие деятели государства. Б. Ельцин отдыхал спокойно, но уже после его отъезда в местной газете «Кавказская здравница» появилась заметка против Ельцина – он сделал своим любимым коньком тезис об излишествах партийных и советских работников, а сам от этих привилегий не отказывается.

В августе 1989 г. несколько популярных тогда еженедельников опубликовали интервью с Б. Ельциным или попытались нарисовать его политический портрет. Это необычное внимание нравилось Ельцину, и он сам помогал журналистам создавать портрет народного заступника и борца со всеми видами социальной несправедливости. «Ваша огромная, невиданная популярность помогает вам в работе?» – спросил Ельцина журналист Константин Михайлов. «Да, конечно, – ответил Ельцин. – Прежде всего это поддержка – и моральная, и психологическая. Я получаю ежедневно 250 писем, и почти все они ко мне лично. Это большая нагрузка, но я не хочу уходить и от политической борьбы. Мой принцип – если я с чем-то не согласен, я с этим должен бороться. Меня волнуют и проблемы социальной справедливости, и меры по радикализации перестройки, и вопросы экологии. Мои избиратели думают, что Ельцин должен быть где-то на самом верху, они не видят реальной расстановки сил на съезде». «Но вы сами согласились на нынешний пост», – заметил К. Михайлов. «Ничего другого мне не было предложено», – ответил Б. Ельцин[129].