Советский воинский долг и религия

Не менее изобретательными оказались церковники и в толковании слов «священного писания» — «взявшие меч от меча и погибнут». «В чем же смысл и сила слова Иисуса Христа апостолу Петру в рассуждении действия апостола мечом? — ставит вопрос один из них. И отвечает: — В том, что апостолу Петру не дан был меч ни как символ власти… в общественно-государственной жизни, ни как орудие действий, во имя закона и долга, начальствующего в стране. Значит, апостол Петр «взял меч» незаконно и начал действовать мечом по произволу собственной своей личной воли — «во имя свое»; а отсюда следует евангельская истина… о том, что законно и справедливо есть для «предержащей власти» карать мечом всякого, кто, в произволе собственной воли, начинает действовать мечом в обществах и «сожительствах» человеческих»[6]

. Короче говоря, запрещается поднимать меч против «законной» власти эксплуататоров. Власти же «предержащие» могут разить мечом всякого, кто восстанет против них.

По мере укрепления союза церкви с эксплуататорским государством христианские заповеди претерпевали изменения. Так, например, заповедь «не убий» иногда могла означать «убивай». Христианский катехизис стал внушать верующим, что хотя заповедь «не убий» запрещает убивать, но тот, кто убивает неприятеля на войне, не грешит против бога. Все это свидетельствует о том, что в эксплуататорском обществе духовенство исходит не из «миротворческих» положений «священного писания», а из материальных, грабительских интересов эксплуататоров и церкви, для оправдания которых в Библии более чем достаточно различных текстов. А если некоторые евангельские положения противоречат этому, то церковники без стеснения истолковывают их в свою пользу.

Религия всегда использовалась эксплуататорскими классами для того, чтобы скрыть от народов подлинные причины, сущность и характер агрессивных войн, внушить массам мысли об их неизбежности. Как только встает вопрос о причинах и источниках войн, у религии всегда готовый ответ: война — проявление божьей воли. Накидывая мистическое покрывало на общественные отношения, извращая их сущность, религия оказывает неоценимую услугу эксплуататорам. Последние заинтересованы в мистификации общественных отношений и особенно такого явления, как война. Ведь религиозный туман уводит трудящихся от поисков действительных причин войны, кроющихся в экономике и политике господствующих, эксплуататорских классов, затрудняет осознание ими своей решающей роли в борьбе за предотвращение войн, отвлекает их от классовой борьбы.

«Социальные принципы христианства, — отмечал К. Маркс, — объявляют все гнусности, чинимые угнетателями по отношению к угнетенным, либо справедливым наказанием за первородный и другие грехи, либо испытанием, которое господь в своей бесконечной мудрости ниспосылает людям во искупление их грехов»[7]

. Эти слова К. Маркса всецело относятся к религиозным взглядам и на войну.

Религия учит, что война — это «суд божий» над народами и «свою верховную причину имеет в миродержавной воле божьей». Войны ниспосылаются богом в наказание людям за их согрешения. Церковники внушают верующим, что войны — следствие людского греха. Сущность его в эгоизме. Эгоизм же порождает раздор, вражду во взаимоотношениях отдельных лиц и целых народов и приводит к войне. Когда вражда между народами достигнет такой степени, что суд человеческий не в состоянии ее устранить, тогда начинается «суд божий» — война. Сопряженные с войной бедствия и лишения согласно религии служат искупительной жертвой для очищения людей от греха. Опираясь на библейскую легенду, церковники утверждают, что начало войнам положило братоубийство Каином Авеля. И пока каиновы чувства в сердцах людей не исчезли, пока существует коренящееся в отношениях людей зло, порожденное первородным грехом, до тех пор будут существовать и войны. И посему нечего, мол, обманываться мечтами о достижении на земле вечного мира.

Идею о вечности и неизбежности войн церковники, в оправдание эксплуататорских порядков, внушают верующим особенно настойчиво. Война «могла бы прекратиться совершенно только тогда, — поучает видный церковник, — когда люди переродились бы, перестали бы быть людьми, плоть носящими и во грехе живущими, когда исчез бы самый источник зла и проистекающие из него несчастия, в том числе и война… Братство всеобщее может быть на земле тогда, когда люди станут братьями, все воспитаются на основе евангельской любви. Будет ли когда-нибудь такое блаженное время? Святое евангелие и разум говорят нам, что такого времени… на земле не будет. Итак, войнам надлежит быть по воле божьей, и будут они, пока существует человечество, и не могут быть уничтожены средствами человеческими»[8].