Советский воинский долг и религия

Стремясь снять с эксплуататорских классов ответственность за развязывание войн, духовенство, как правило, объявляет основными виновниками войн народные массы, «безбожие» и «богохульство» трудящихся. Небезынтересно высказывание реакционера и мракобеса Иоанна Кронштадтского о причине русско-японской войны 1904–1905 гг.: «Бог поругаем не бывает. За такое дерзкое поругание над богооткровенно спасительною верою праведный господь и судия послал нам предерзких ругателей язычников японцев, нагрянувших на нас, как тать в нощи. Эта кровопролитная война вызвана страшными, подобно наводнению разлившимися, беззакониями России: безбожием, анархией, развращением всеобщим, богохульством толстовским»[9].

В обосновании вечности и неизбежности войн не менее распространены ссылки на инаковерующие народы. Так, Иоанн Кронштадтский писал: «Войны, братия мои, неизбежны на земле, ибо иногда народы, особенно неведающие Христа Божия, попирают самые священные права и интересы, достояние и честь, веру и богослужение культурных, образованных христианских племен и народов» [10].

Многочисленные религиозные книги оправдывают и поддерживают войны, которые велись и ведутся в интересах эксплуататоров. В то же время религия и церковь выступают против революционных войн угнетенных против угнетателей, объявляют их неугодными богу. Еще в XIII в. схоласт Фома Аквинский выдвинул теорию о нравственном значении войны. Согласно этой теории одобряются и объявляются богоугодными и справедливыми лишь те войны, которые служат «богожеланной» власти, т. е. правящему классу феодалов и церкви. Религия учит, что выступление против власти равносильно выступлению против богоустановленного порядка. В послании апостола Павла к римлянам говорится: «Всякая душа, да будет покорна высшим властям, ибо нет власти не от бога; существующие же власти от бога установлены. Посему противящийся власти противится божию установлению…» Богословы одобряют войны в интересах господствующих классов и церкви, умалчивая при этом о евангельских лозунгах любви и всепрощения. О заповеди «не убий» и всепрощении церковники вспоминают лишь тогда, когда опасность угрожает эксплуататорам. Уж тут-то духовенство не скупится на призывы к миру!

Нетрудно заметить, что заповедь «не убий» обязательна лишь для трудящихся, чтобы они, когда истощится терпение, не подняли руку на своих угнетателей. Эксплуататорам и их идеологам в рясах эта заповедь не препятствует убивать миллионы людей.

История убедительно свидетельствует, что распространение христианства не помогло избавиться от зла и войн. Английский писатель Свифт отмечал, что из пепла людей, сожженных в религиозных и междоусобных войнах, организованных одной только католической церковью, можно сложить гору, высота которой почти равнялась бы высоте Монблана.

Вопреки проповедуемому христианскому милосердию светские и церковные властители никогда не стеснялись отступать от нравоучений своей религии, осуждающих насилие. А некоторые из них открыто признавали, что на практике не придерживаются религиозных предписаний. Французский философ-материалист XVIII в. Гольбах писал: «Император Карл Пятый любил говаривать, что, как военный человек, он не может поступать по совести и исходить из религии. Его генерал маркиз Пескер утверждал, что нет ничего труднее, чем одновременно служить Христу и богу Марсу (бог войны. — К. Я.

)»[11].

Гольбах далее отмечает: «Вообще нет ничего более противоречивого духу христианства, чем военное дело. Однако у христианских государей имеются многочисленные армии, и они постоянно воюют. Мало того, можно утверждать, что духовенство было бы очень огорчено, если бы верующие стали следовать правилам евангелия и христианского милосердия, так как это нисколько не согласуется с его интересами. Духовенство нуждается в солдатах как опоре для своих учений»1.